Виталий Мальцев - Карл Маркс и большие данные

Мы не хотим сказать, что реализованные в некоторых развитых странах элементы электронной демократии, позволяющие выбрать, где будет располагаться фонтан, или даже отправить мэра города в отставку, в современном воплощении плохи или не работают — они работают и приносят реальный результат, двигая общество к прогрессу; однако это лишь небольшая, ограниченная часть возможной демократизации общества, уже охваченная технологическими достижениями современной коммуникации.

Разберемся, что же конкретно не позволяет «электронной демократии» заработать на полную мощность: дать людям возможность в реальном времени выбирать или отправлять в отставку президента, принимать закон (или хотя бы блокировать неразумный закон, выдвинутый преследующими собственные интересы парламентариями), по пути на работу дискутировать о проблемах государства и общества, принимать решения, формирующие государственную политику по принципу прямой демократии, и так далее.

Мы уже сказали, что главным противником истинного народовластия становится ранее прогрессивный постулат традиционного либерализма и демократии в виде тайны голосования,гарантирующей каждому избирателю, что его выбор будет анонимен, а конкретный пункт бюллетеня, где им поставлена галочка, не будет известен никому, кроме него самого.

Как уже известно нашему читателю, в эпоху больших данных реальная анонимность, а значит, и тайна голосования становится невозможна. Представители информационного капитала (будь то частные корпорации или правительства), обладая данными индивида в системе больших данных, знают о нем больше, чем он может думать. Предсказать с большой долей вероятности, пойдет ли человек голосовать и за какого кандидата отдаст голос, выявить факторы, влияющие на его выбор, и должным образом скорректировать их уже в наши дни не является невообразимо сложной задачей, а судя по последним электоральным скандалам, данная технология активно прорабатывается всеми основными участниками большой политической игры. В общем «анонимизированном» и приемлемом для социума виде специалисты по обработке данных в своих известных работах открыто рассказывают о подобных исследованиях: «Даже если вы врете самому себе, Google все же может узнать правду. За пару дней до выборов вы и некоторые из ваших соседей можете считать, что обязательно пойдете на избирательный участок и проголосуете. Но если ни вы, ни они не искали информацию о том, как и где голосовать, специалисты по поиску и обработке данных вроде меня могут сказать: явка в вашем районе будет низкой» 134. Понятно, что для владельца данных не составляет большой трудности отступить на шаг от предположительной явки на избирательном участке до участия в выборах конкретного гражданина (кстати, факт голосования гражданина элементарно проверяется по данным его перемещения на участок в день выборов). В эпоху больших данных, начавшуюся на фундаменте капитализма, индивид постепенно все больше отчуждается от реального принятия решения, становясь заложником не зависящих от него обстоятельств.

Отчуждение человека от принятия решения и осознанного исторического действия, превращение масс в субъект истории — все это в целом свойственно капитализму и всей истории частной собственности и до эпохи больших данных.«Даже демократия становится не властью народа, где каждый обладает равными правами, а системой политических технологий, превращающих человека из суверенного гражданина — субъекта власти в пассивный электорат— объект, из которого политтехнологический процесс „производит" нужные голоса, формируя механизм власти немногих, где мера свободы оказывается пропорциональна величине и мощи капитала и аппарата насилия...» 135Революция больших данных на основе капитализма в определенной степени ускоряет и абсолютизирует процесс отчуждения граждан от управления государством, выраженном в виде традиционных демократических процедур. Конечным ее итогом будет не победа электронной или какой-либо еще новой демократии, а обесценивание всякой демократии, даже той условной и зависимой, какую мы наблюдаем в современном мире.

Правило тайны голосования вытекает из самого духа либерализма и его выборной системы, призванной уравновесить шаткий баланс классовых интересов и сохранить право частной собственности— без него немыслима буржуазная демократия в ее сегодняшнем виде. Вместе с тем само существование постулата тайны голосования становится невозможным в наступающую эпоху— вернее сказать, из прогрессивного элемента института демократии он с развитием технологий превращается в откровенно реакционный, сдерживающий реальную эволюцию общества, ставшую возможной благодаря технологическому прогрессу. В новых условиях тайна голосования остается на бумаге, но уже не может быть реализована для основных владельцев больших данных и одновременно главных заинтересованных политических акторов современного мира — информационных корпораций и государств. Таким образом, традиционная демократия, базирующаяся на тайне голосования, перестает отвечать реальным историческим условиям новой технологической революции и вместо инструмента, в какой-то мере смягчающего и позволяющего найти баланс в сложных классовых противоречиях, превращается в инструмент отчуждения всякой свободы в пользу капитала. Социолог М. Кастельса в своей обширной работе «Сети гнева и надежды: социальнополитические движения в эпоху Интернета» описывает кризис сегодняшней демократии, где уже X% населения не доверяют «избранным» представителям власти. По его мнению, всплеск интереса к электронной демократии является рефлексией общества на уже утратившую доверие либеральную электоральную систему 136. К сожалению, капитализм, судя по всему, не может предложить адекватное времени решение этой проблемы, не загоняя все общество в электронный концлагерь. Старые общественные институты стремительно рушатся, а новые, создаваемые на базисе капитализма, не отвечают объективной действительности и не несут в себе ничего хорошего. Катализатором коренных перемен снова становится революция больших данных.

И снова мы видим, что другой мир возможен. Технологическая революция на основе социализма и стремления к открытому миру без тайн голосования в совокупности с постепенным отмиранием частной собственности, на наш взгляд, открывает человечеству большие возможности. Главной причиной является, в первую очередь, то, что социализм не противопоставляет себя технологическому прогрессу, а адекватно отвечает на его запросы небывалой открытостью и свободой. Электронная демократия с открытыми результатами голосований по каждому избирателю в новом обществе без фундаментальных классовых противоречий (о «номенклатуре» мы поговорим в последней главе) будет защищена от любого рода фальсификаций, позволит полноценно использовать потенциал прогресса уже сегодня. Современные технологии вроде блокчейна с системой смарт-контрактов уже сейчас способны полностью решить технические задачи реализации электронной демократии, но не способны решить идеологические, связанные с существованием тайны голосования. Люди, организуясь при помощи Интернета в масштабные горизонтальные сети, смогут выбрать главу государства или отозвать коррумпированного депутата, всем обществом на основе коллективного разума вынести оценку новому закону и проголосовать за или против него, не говоря уже об импульсе, какой получит местное самоуправление вместе с появлением прямой электронной демократии. Понятное дело, что весь этот переход к новому обществу займет продолжительное время и внедрять такую технологию необходимо постепенно, действуя методом проб и возможных ошибок, некоторые из которых мы рассмотрим в последней главе. Логично также предположить, что дальнейшее развитие прямой демократии в открытом мире на базисе социализма приведет к постепенному отказу от представительной демократии (этим уничтожив или сильно видоизменив класс профессиональных политиков), а в исторической перспективе открывает возможность и для ликвидации института государства в его современном виде.