Арсений Куманьков - Война в XXI веке

Разрушение поствестфальского государства уже началось. Исследование того, исчезнет ли оно совсем, раздробившись на мелкие обособленные группы, или продолжит своё существование в некой другой форме, а также каковы будут последствия подобной политической трансформации – отдельная проблема, рассмотрение которой выходит за рамки настоящей публикации. Развитие техники также продолжается непрерывно, что, бесспорно, приведёт к разработке новых видов вооружения, и, поскольку техника и война всегда были диалектически связаны, стоит ожидать неизбежного появления новых типов конфликтов или способов ведения борьбы.

В своей совокупности все эти факторы способствуют, очевидно, эскалации вооруженных конфликтов и делают войну областью предельно сложной для однозначного определения. Сейчас мы пребываем в ситуации, когда традиционные средства сохранения мира и «способы оберегания и ограничения войны» (К. Шмитт) устарели. Нам требуется либо реставрировать их и адаптировать к условиям времени, либо выработать новую систему сдерживания. До того, как эта задача будет решена (если только её решение возможно), значительным будет оставаться спрос на насилие со стороны не только государств, но и новых политических акторов – экономических сообществ и негосударственных субъектов.

В настоящее время автономные боевые системы и беспилотные летательные аппараты, в частности, воспринимаются как новейшее средство ведения войны. Однако в действительности они имеют достаточно продолжительную историю применения. Боевые средства, которые могут двигаться и наносить удары без непосредственного участия человека, появились как минимум столетие назад. Но всё это были различные виды оружия, не отличавшиеся разнообразием в своих функциях. Например, это могла быть бомба, привязанная к воздушному шару, летающая или плавающая торпеда, самонаводящаяся ракета. Их запуск контролировался человеком, после чего они действовали единственным возможным образом. Дроны в современном смысле слова, как автономные боевые системы, выполняющие сразу множество функций, стали разрабатываться в 1970-1980-е годы. Это были машины, которые могли сами контролировать свой полёт, собирать данные, передавать их в режиме реального времени и вести телетрансляцию. Именно это стало новым словом в военной технике.

Нередко при изобретении нового боевого средства или с началом его интенсивного использования создаётся впечатление, что оно изменит способы ведения войны и её понимание до неузнаваемости, приблизит человечество к Апокалипсису или, наоборот, сделает войну абсолютно невозможной. Так происходило при освоении стрельбы с закрытых позиций или при увеличении разрушительной мощности артиллерийских орудий, после появления в арсенале пулемёта, динамита, летательных аппаратов и особенно ядерного оружия. Мы уже писали о подобном восприятии роли, которую должна сыграть техника в деле постепенного убывания войны. Перед Первой мировой войной оно нашло воплощение в сочинениях И.С. Блиоха, Н. Энджелла и ещё многих авторов. Безусловно, интенсификация использования дронов также породила ощущение, что война меняется принципиальным образом. Однако, как представляется, боевое применение дронов создаёт уникальную ситуацию в осмыслении войны. Особенность её в том, что дроны меняют войну, но не таким образом, что делают её чрезмерно жестокой или бессмысленной, поскольку обрекают одну из сторон на тотальное уничтожение. Наоборот, складывается впечатление, что роботизированные системы воплощают собой мечту многих поколений – если не избавиться от войны, то хотя бы сделать её менее кровавой и воевать без потерь. Кажется, впервые мы говорим о новом виде оружия, которое не пугает своей разрушительной, изничтожающей мощью, а удивляет своей «гуманностью», низким уровнем рисков, затрат и простотой – это буквально идеальное оружие. И эти характеристики боевых роботов меняют войну таким образом, что мы начинаем быть менее восприимчивыми к вопросу о конце всех войн, и даже наоборот, готовы принять войну, дать ей переоценку, отказаться от обычных проклятий войны как бича человечества.

Можно выделить сразу несколько преимуществ, которые отличают современную войну, ведущуюся при помощи автономных боевых систем, и которые свидетельствуют об особом моральном преимуществе применения дронов по сравнению с конвенциональными видами оружия.

Во-первых, нередко война признавалась ужасной тяготой, которая ложилась на людей, но, с другой стороны, она считалась необходимой для продолжения развития цивилизации, поскольку она оживляет политическую жизнь, приободряет «душу наций», а кроме того, способствует прогрессу – многие научные достижения связаны со стоявшей перед человеком необходимостью решить военные задачи. Соответственно, этот аргумент может развиваться дальше таким образом, что война хотя и ужасна, но всё же необходима. А вследствие технологического роста, при постоянном совершенствовании средств нападения и обороны и появлении новых видов оружия, со временем мы должны прийти к такому состоянию, когда человек перестанет серьёзно страдать от войны или даже совсем будет исключён аспект, связанный с убийством людей, так как воевать будут машины. Дроны в буквальном смысле свидетельствуют об объективной возможности реализации этого сценария.

Во-вторых, дроны позволяют реализовать идеал войны как таргетированного (направленного) убийства (targeted killing). В идее таргетированного убийства легко угадывается абсолютизация принципа различения: убийству подлежат не все комбатанты, но только те, кто действительно «заслуживает» этого или чьё убийство целесообразно с военной точки зрения – например, командиры подразделений; стратеги, принимающие решение о проведении боевых операций; лидеры вооружённых отрядов. Значит, нужно вести войну так, чтобы гибли на ней только эти, законные цели. В результате таргетированного убийства удаётся исключить массовых и случайных жертв. И как отмечает Майкл Уолцер, применение дронов как нельзя лучше реализует задачу таргетированного убийства, поскольку само представление о том, как они должны быть использованы, прямо противоположно практике ненацеленого убийства.

В-третьих, применение боевых дронов обладает мощным психологическим эффектом. Беспилотный летательный аппарат наносит удар внезапно, его жертвы часто не успевают понять, что они подверглись атаке. А после нападения дрон исчезает, не дав возможности нанести ответный удар по нему, а его оператор находится за сотни или тысячи километров. Всё это должно деморализовать противника, заставить его постоянно чувствовать себя в опасности, даже в тот момент, когда он не находится непосредственно на линии фронта. Как это сформулировал Уолцер: «…наши враги уязвимы более, чем когда-либо, и мы можем добраться до них без какого-либо риска для наших собственных солдат» [411] Walzer М. Targeted Killing and Drone Warfare // Dissent. 2013. . .