Арман Николи - Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге

«Темная сила, – пишет Льюис, – была создана Богом и вначале была доброй, а потом испортилась». Он объясняет, что возможность зла прямо связана со свободой. «Бог сотворил создания, обладающие свободой воли. Это значит, что такие существа могут поступать дурно или хорошо. Иные могут представить творение, наделенное свободной волей, но не способное поступить плохо; я это представить бессилен. Если некто свободен быть добрым, он свободен и делать зло. Именно свободная воля делает зло возможным». Но почему тогда вообще нам была дана эта свобода? «Потому что свободная воля, хотя она и делает возможным зло, – это то единственное, что делает возможными также и настоящую любовь, или доброту, или радость. Мир автоматов – творения, подобные машинам, – вряд ли бы вообще стоило создавать» [472] Lewis, Mere Christianity , bk. II, ch. 3. .

Но кто-то может спросить: разве Бог не знал, чем это кончится, не знал о том, сколь много зла и сколь ужасные страдания это породит? «Разумеется, – отвечает Льюис, – Бог знал, что случится, если они станут злоупотреблять свободой; Он решил, что риск того стоит» [473] Ibid. .

Когда Льюис был атеистом, он злился на Бога. «Я отрицал Бога, – пишет он, – на том основании, что наша вселенная казалась такой жестокой и несправедливой. Но откуда тогда я взял само представление о “справедливом” и “несправедливом”? Никто не назовет линию искривленной, если у него нет представления о прямой. Так что, стремясь доказать, что Бога нет, иными словами, то, что вся реальность лишена смысла, я был вынужден предположить, что часть этой реальности – а именно мое представление о справедливости – была наполнена смыслом. И атеизм оказывается слишком простым решением» [474] Lewis, Mere Christianity , bk. II, ch. 1. . Льюис замечает, что в Новом Завете вера – «не система, к которой нам нужно приспособить непонятный феномен страданий; она сама есть непонятный факт, с которым надо соотносить все созданные нами системы. В каком-то смысле она не столько решает, сколько создает проблему страданий, ибо страдания не были бы проблемой, если бы наряду с нашим повседневным опытом жизни в мире боли мы не получали бы убедительных для нас свидетельств о том, что наивысшая реальность справедлива и полна любви» [475] Lewis, The Problem of Pain , p. 24. .

Однажды, беседуя с Анной Фрейд, я сказал, что ее отца, как я понимаю, сильно интересовала проблема страданий. Она согласилась со мной, а затем спросила: «А вы что думаете? Вы верите, что где-то там в небесах Некто говорит: “Этому достанется рак, тому – туберкулез”?» Я ответил, что Оскар Пфистер, вероятно, сказал бы, что отчасти страдания в мире причиняет сила зла. Похоже, ее заинтересовала эта идея, и в нашей беседе она не раз к ней возвращалась. Дочь своего отца.

Зигмунд Фрейд, равно как и Клайв Льюис, много написали о дьяволе. Сатирическая фантазия Льюиса «Письма Баламута» – это переписка двух бесов. Баламут, старший по званию, учит своего племянника технике искушений, используя глубокие познания в психологии людей. Сам Льюис был удивлен тем, каким спросом пользовалась эта книга. В предисловии к переработанному изданию, вышедшему спустя двадцать лет после первого, Льюис отмечает, что «книгу раскупали слишком (по крайней мере, как мне кажется) охотно, и она все время продолжала пользоваться спросом». Из-за этого успеха Льюис попал на обложку журнала «Тайм». Верил ли он сам в бесов? Он отвечает: «Верю. Иными словами, я верю в ангелов и верю, что некоторые из них, злоупотребив своей свободой, стали врагами Бога и вследствие этого и нашими врагами. Их мы зовем бесами». Он считает сатану, «вождя или диктатора бесов», падшим ангелом, который в силу этого «противоположен не Богу, но Михаилу», архангелу.

В предметном указателе к «Полному собранию психологических работ Зигмунда Фрейда» (том XXIV) можно найти массу ссылок на «дьявола». Исследователи отмечали, что Фрейда занимала и завораживала эта тема. Так, в двадцать лет он прочел «Искушение святого Антония» Гюстава Флобера и подробно описал свою сильную реакцию на книгу [476] Jones, The Life and Work of Sigmund Freud , vol. I, p. 175. . Из литературных трудов он чаще всего цитировал «Фауста» Гете. Последней книгой, которую Фрейд читал в день запланированной смерти с помощью эвтаназии, был роман Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа», где речь идет о сделке с дьяволом. И в «Фаусте», и в «Шагреневой коже» главные герои – непризнанные люди науки, которые не могут добиться успеха и подумывают о самоубийстве.

Быть может, Фрейд отождествлял себя не только с главными героями этих произведений, но и с дьяволом, который для него был не воплощением зла, но радикальным бунтовщиком, борцом, не желающим подчиняться Всемогущему. Когда, учась в колледже, Фрейд колебался и писал другу, что он уже не материалист, хотя еще не теист, он добавлял: «И все же не хочется сдаваться». В одном письме тридцатилетний Фрейд говорил так: «Я всегда решительно противостоял учителям». А в одном письме к невесте, где он выражает свое беспокойство о будущем, Фрейд цитирует любимое произведение – поэму Мильтона «Потерянный рай», – при этом он приводит не слова, вложенные в уста Адама, Евы или Бога, но слова сатаны:

В своих трудах Фрейд часто упоминает дьявола – порой это просто фигура речи, иногда цитаты из классиков. Так, в письме к Юнгу Фрейд говорит, что им «остро не хватает умелых помощников» для распространения теории психоанализа, а затем цитирует «Фауста»: «Хотя ее учил сам сатана, один он сделать этого не мог» [478] Фрейд цитирует «Фауста» Гете. The Freud/Jung Letters , p. 260. .

Не думал ли Фрейд, что он сам, в каком-то смысле, заключил сделку с дьяволом? Некоторые исследователи отвечают на этот вопрос утвердительно [479] Vitz, Sigmund Freud’s Christian Unconscious , p. 149; Bakan, Sigmund Freud and the Jewish Mystical Tradition . . Разумеется, для Фрейда дьявол не был объективной реальностью. В одной статье от 1923 года, анализируя историю из манускрипта XVII века, в которой художник заключает договор с дьяволом, Фрейд объясняет, что он об этом думает. Вот что, по его словам, дьявол предлагает живописцу: «В обмен на бессмертную душу дьявол может предложить множество вещей, крайне ценных для людей: богатство, надежную защиту от опасностей, власть над людьми и силами природы и даже сверхъестественные способности и, в первую очередь, наслаждение – возможность наслаждаться прекрасными женщинами» [480] Freud, A Seventeenth-Century Demonological Neurosis , in The Standard Edition of the Complete Psychological Works , vol. XIX, p. 79. . Художник, говорит Фрейд, «подписал договор, чтобы освободиться от депрессии». После смерти отца живописец «впал в состояние меланхолии, и в тот момент дьявол пришел к нему и спросил, почему он так печален и подавлен, и обещал ему “всяческую помощь и поддержку”». Художник согласился с ним на таких условиях: он отдаст душу дьяволу, если тот девять лет будет заменять ему умершего отца.