Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

33Современные аудиокниги тоже не приносят всенародной славы отдельным дикторам-чтецам. Известность есть, но в узких кругах, у своих ценителей. Тем более что на горизонте видна чисто компьютерная озвучка: уже сейчас произвольный текст можно озвучить программой, и он будет понятен. Хотя «произношение» у машин получается не очень — программы-вокалоиды, в итоге, вытеснят живых чтецов.

34Попытку создавать уникальные фотографии, претендующие на статус произведений искусства, предприняли еще пиктореалисты в начале XX века: они начали фотографировать предметы в тумане, сквозь мокрое стекло и т. п., каждый снимок действительно был уникальным. Но вот по художественному содержанию эти фото оказались весьма ограниченными: фактически они заимствовали стилистику импрессионистов, но без возможности так свободно, как художники, строить изображение. Прошли десятилетия. И вот современные графические редакторы буквально переворачивают ситуацию: возможны любые действия с изображением, создание художественных приемов, недоступных или не рациональных для человека-живописца. Совершенна как точность копирования, так и точность построения любого количества структурных элементов изображения.

35«Донат» — та самая монета, которую человек опускает в пущенную по кругу шапку. Только скоморох работал с обычной шапкой, а у стримера-геймера — номер счета, на который надо переводить средства. Причем публичный игрок-стример — он ведь пользуется программой, которую разрабатывали десятки людей. Он покупает легальную версию этой программы и реализует сопутствующий товар. Он как бы ремесленник, делающий в домашней мастерской кортики для офицеров флота: кортики замечательные, но броненосцы все-таки строят на верфях…

36Достаточно типичная история многопользовательских игр: в попытках «еще немного» увеличить аудиторию, модераторы регулярно меняют правила и, в результате, создают конструкцию виртуального мира, уже не интересную тем тысячам людей, которые были пользователями до того. Рост социума фанатов данной конкретной «бродилки-стрелялки» и сопряжение его с игровой вселенной — актуальная проблема для современной социологии. Тем более что часть игр начинает требовать действий в реальности (например, Ingress требует фотографирования отдельных памятников, элементов архитектуры и т. п.), появляется возможность организовывать группы людей.

37Можно публиковать роман по главам. Но подобных авторов, которые пишут бесконечное «продолжение следует», и сейчас немало, а дальше будет еще больше. Потребуется чем-то выделиться на общем фоне: это будет либо качество текста, либо его специфическая тема (а узкая тема — лишь узкий круг верных поклонников), либо соединение текста сразу с иллюстрациями, с интересным форумом и т. п., что для одного человека все тяжелее, уже потребует команды.

38Объектом сакрализации будет тандем из элемента художественного образа и реакции потребителя, непосредственно определяемой этим элементом.

Первой ступенью будет самодостаточность образа без отражения его противоречий в уме зрителя. Первым объектом на данной ступени будет сакрализация через впечатление — простое восприятие безо всяких осмысленных выводов. Ничто не справляется с этой задачей лучше фейерверка или свежих спецэффектов в кино. С началом осуществления рефлексии у зрителя начинает накапливаться удивление. Второй объект сакрализации — нестыковки в ярком действии порождают удивление, пока без желания разоблачать. Здесь вне конкуренции каскадеры и акробаты. Наконец, третьим объектом сакрализации на первой ступени — будет тайна, ощущение загадки. Тут правят бал фокусники. Когда процессы на экране или в тексте — запутываются окончательно, приходят к своему неразрешимому противоречию, то попытка потребителя спроецировать образы на привычную реальность, почти мгновенно приводит к утрате доверия. Необходимо снятие этого противоречия.

Вторая ступень — сакрализация — происходит путем отождествления реальных проблем потребителя образов с виртуальными. Первым объектом сакрализации на второй ступени выступает сопереживание. Потребитель начинает отождествлять себя с данным конкретным персонажем уже не только в момент действия, но и в момент размышления, ожидания, переживания утраты. Хороший театральный актер только сейчас начинает уступать киноактеру или игровому аватару. Второй объект — это разгадывание тайны самим читателем. Оно невозможно без сравнения «Зазеркалья» и своего собственного окружения — и без анализа поведения персонажа на основе своих собственных действий. Третий объект — обустройство «Зазеркалья» по измененным образцам своей действительности. В итоге, после обустройства виртуального мира образ в своем развитии приходит к противоречию с представлениями читателя о самом себе и об окружающей действительности. Вы можете все знать про миры Дж. Толкиена, и часами можете комментировать особенности карт Средиземья, но зарплата от этого сама не начисляется.

Третья ступень сакрализации — априорное восприятие проблем собственного мира. Первым объектом сакрализации на этой ступени будет желание изменить своей образ жизни. Неудовлетворенность бытом, непосредственным окружением. Вторым объектом сакрализации на этой ступени выступают ценности, идеалы — то, к чему человек стремится. Произведение должно задавать цель жизни потребителя образов. Третий объект сакрализации: проблемы развития общества, становления индивида, познания мира. Это высшая степень сакрализации — и одновременно ее конец. Задается предел взаимодействию рационального и иррационального. Еще капля рассудочности, здравомыслия, и люди перестают мечтать, а переходят к проектированию и составлению бизнес-планов.

39Д. Денет частично сам указывает на проблему ограниченной целерациональности машин, которая снимается только с их качественным ростом: «Быть может, эти инженеры сформулировали и прямо реализовали определенный принцип цены, который обусловил появление данной конкретной памятки. Это довольно неинтересная возможность, но в этом случае производная интенциональность рассматриваемых состояний определенно имеет источником собственную интенциональность людей-конструкторов, создавших эти состояния. Гораздо более интересный вариант, если бы конструкторы осуществили нечто более глубокое. Возможно (и это предел сегодняшних технологических возможностей), что они сконструировали робота, во многих отношениях «чувствительного к ценам», предоставив ему возможность самому на собственном «опыте» «понять», что ему необходимо принять некоторый подобный принцип. В этом случае принцип был бы не жестко вмонтированным, а гибким, и в некотором ближайшем будущем робот мог бы решить на основе своего последующего «опыта», что применение этого принципа все-таки не эффективно, и он стал бы покупать молоко в удобных упаковках по кварте независимо от их цены. Какой объем конструктивной работы проделали сами конструкторы робота, а какой объем они делегировали ему самому? Чем более усовершенствованной является система управления со всеми ее вспомогательными подсистемами по сбору и оценке информации, тем большим становится вклад самого робота, а, стало быть, и его притязание на «авторство» его значений — значений, которые могут, спустя некоторое время, стать совершенно непостижимыми для его конструкторов» [63, с. 61]. То есть свобода целеполагания может рассматриваться как один важнейших признаков начала сингулярности.