Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

К сожалению, как во всяком, претендующем на глобальность течении, там есть масса противоречий, споров о понятиях и, казалось бы, самоочевидных вещах, которые при внимательном рассмотрении весьма сложны и парадоксальны.

Но если рассматривать самоорганизацию систем как общее, фундаментальное свойство материи, как одну из составляющих движения, можно получить следующий список:

— для самоорганизации система должна быть открытой (не замкнутой) и находиться далеко от точки термодинамического равновесия (быть неоднородной);

— образование нового порядка идет через флуктуации, которые не подавляются системой, а используются;

— это использование возможно благодаря принципу «положительной обратной связи»;

— становление новых систем сопровождается нарушением симметрии и требует «необходимого разнообразия» (уровня сложности, который обеспечивает несколько альтернативных вариантов будущего) [195].

Говоря упрощенно, используя некий избыточный поток энергии, система обеспечивает свое существование за счет его оптимизации — разница между стихийный потоком и организованным оказывается больше, чем затраты на развитие системы.

Но как эволюционное появление жизни само по себе вызывает горячие дискуссии, так и появление разума, личности, субъектности никак не меньший предмет для споров.

Философы много раз пытались сконструировать субъект, качественно отличный от человека, и в этих попытках можно легко обнаружить несколько этапов.

α. Первый из них — религиозно-философский. Демиург, созданный воображением Платона [181]. Бесконечные схоластические рассуждения о качествах ангелов и, конечно, личность Христа как Богочеловека. Субъект постулируется. Ему придаются некие сверхкачества. После чего он проецируется на Вселенную, как высший управляющий принцип.

Основной недостаток таких конструктов, с точки зрения футурологии, ограниченный набор начальных догматических посылок, на которых строились образы. Противоречить им невозможно, серьезно изменить — тоже (без религиозной войны). В результате создаваемые конструкты плохо согласовывались с открытиями физиков и биологов.

В теологии если будущее определяется догмой, а за человеком признается свобода воли, то возникает устойчивый разрыв между организацией Вселенной и личностным ростом. В разных религиях этот разрыв маскируют в меру своего воображения и политкорректности.

Второй крайностью можно назвать концепции гилозоизма и панпсихизма, разнообразные вариации «мировой души». Абсолютно все элементы окружающей вселенной представляются как части одного организма, одного существа, в той или иной степени себя осознающего. Мир воспринимается как субъект. Фантасты неоднократно использовали этот образ, потому как психологически он чрезвычайно привлекателен.

Но эта концепция также сталкивается с проблемой.

Попытка наделить весь мир качествами субъектности не удовлетворяет требованиям теории систем: слишком у многих явлений отсутствуют положительная и отрицательная обратная связь, множество объектов не накапливают и не обрабатывают информацию. Эволюция — это непоследовательный и очень неряшливый конструктор. Она забывает свои лучшие решения. А неодушевленная природа слишком расточительна. Поэтому попытки представить весь мир как единый сознающий организм чрезвычайно быстро вступали в противоречие с данными науки. Так, например, с развитием представлений об электричестве становились популярны самые разнообразные гипотезы, объясняющие взаимодействие электричества и живых тканей, представляющие весь мир неким полуорганизмом, пронизанным «флюидами». Выдумывались самые разнообразные термины: витальная сила, месмеризм, одическая сила, — им упорно пытались придать антропоцентричный характер. Но создание М. Фарадеем и Дж. Максвеллом четкой картины взаимодействия электромагнитного поля с электрическим зарядом фактически поставило крест на этих образах. Электрохимическая активность мозга не может вызывать молнии, иначе как при посредстве техники.

Мир в целом недостаточно живой, чтобы удовлетворять критериям гилозоизма, и недостаточно одушевленный, чтобы соответствовать образам панпсихизма.

Можно сказать, что когда мифологическое, антропоцентрическое представление о мире вошло в противоречие с данными естествознания, образовался разрыв в представлениях о том, а) каким может и должен быть некий совершенный (или просто качественно иной) субъект, и б) тем, какие системы наблюдались в природе.

Как со стороны религиозного мировоззрения, так и со стороны научного философы по-своему пытались заполнить этот разрыв.

β. С развитием философии создаваемые системы становились все более сложными, но само противоречие не устранялось. Как уже говорилось, для Б. Спинозы, Бог не имеет свободы воли, а действует лишь по необходимости — его вмешательство в окружающий мир сведено к созданию движения материи и разума в человеке, — можно сказать, что его субъектность в значительной мере устранена. У И. Фихте противоречие «Я» и «не-Я» становится основой наукоучения. Прямолинейные допущения (особенно геометрические «заимствования» Платона), вызванные, разумеется, не наивностью самих философов, а ограниченностью доступных им сведений, постепенно устранялись из онтологических и антропологических предпосылок. Шел медленный процесс «онаучивания» первоначально фантастической концепции, и опосредованно он обеспечивался техническим прогрессом, развитием общества.

Параллельно часть фантастических образов получила свое инженерное воплощение. То, что первоначально было лишь сказкой (ковер-самолет), потом стало гипотезой (более или менее натурфилософской), затем получило какое-то количество проектных воплощений и через эксперименты отдельных инженеров постепенно «прорвалось» в реальность.

Разумеется, на каждом этапе развития философии были и попытки свести саму функцию разума к какой-либо одной цели. Например, в «Космологии духа» Э. Ильенкова основная задача разума — это запуск тотальной катастрофы, которая, уничтожив старые порядок мироздания, сможет противостоять наступлению энтропии и тепловой смерти Вселенной [86]. При этом автор противоречил сам себе, с одной стороны, указывая, что материя перманентно обладает мышлением, «нет материи без мышления, понимаемого как ее атрибут», с другой — что «мыслящая материя мозга есть абсолютно-высший продукт всеобщего развития». То есть ограничивал сложность материальных структур лишь уровнем сложности мозга человека.

Лишь рассматривая развитие, устремленное в бесконечность, можно избавиться от подобных противоречий.