Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

— Развитие и распространение новой технологии (становление техноценоза) уничтожает (как более мягкий вариант — структурно изменяет) «объект прогнозирования». Угроза атомной войны радикально изменила форму военного противостояния между ведущими военными державами. Регулярные потрясения рынков от возникновения новых технологий приводят к упадку одних фирм и возвышению других. Дж. Даймонд указывает на расселение народов, получивших новую технологию по производству пищи, причем их широкое распространение приводит к утрате целостности, появлению новых диалектов и т. п. [60, с. 426–446].

Между крайностями многочисленные случаи задержек в развитии отдельных отраслей и, напротив, успешного влияния новых технологий на общество. Но это лишь первый, самый явный уровень проявления противоречия. Снятие его при такой степени раскрытия проблемы маловероятно. Однако устранение даже одного «затемняющего» фактора — соотношения субъекта и объекта прогнозирования — тоже дает преимущество при анализе. Поэтому, чтобы раскрыть проблемы формулировки идеалов технического развития, целесообразно анализировать техноструктуры и техноценозы в предкризисном состоянии, когда достигнуты очевидные пределы развития, исчерпана предыдущая модель поведения и т. п.

Рассмотрим две альтернативные стратегии развития, с которыми сталкиваются практически все техноструктуры.

Первая — стратегия роста, поступательного развития.

От фирмы, которая делает единственную деталь автомобиля, к автосборочному производству и затем к производству полного цикла. Создание треста, концерна, холдинга и т. п. Естественно, крупная структура начинает обрастать собственными социальными обязательствами, политическими интересами. Постепенно такая фирма трансформируется в государство, переходя от цели получения прибыли к цели контроля за территорией и ее населением. Государство, в свою очередь, стремится к независимости через производство на своей территории абсолютно всех потребляемых продуктов. Цикл производства необходимо дополняется полным циклом исследовательских и конструкторских работ. Конечный результат в идеале — это мир-экономика, «зона разделения труда», суверенная в развитии своей материальной культуры.

Каковы же отдельные, узкие идеалы развития техники при данной стратегии? Прежде всего, требуется обустройство инфраструктуры. Следовательно, требуются возможно более совершенные пути сообщения, средства коммуникации и транспорта. Требуется расширенное воспроизводство предметов материальной культуры, поэтому вопрос производительности труда (механизации, автоматизации) — ставится чрезвычайно остро. В обществе наблюдается рост техноструктур и управляемых ими техноценозов. Например, римляне воспроизводили «город» как сумму социальных отношений и построек практически в любой точке завоеванного ими пространства: теперь можно видеть городские кварталы, возведенные в пустыне или в глухих лесах — полис был структурной единицей космоса Pax Romania. Кроме того, та «суверенная» техносфера, которая создается в рамках единой техноструктуры, должна быть целостной, отсюда требование единых стандартов. Если обобщить эти требования, то идеалом при стратегии роста выступает техника, обеспечивающая преобразование, переустройство мира. Нечто стихийное получает форму, упорядочивается. Технику можно сравнить с самоорганизующейся биосферой — хотя аналогия условна.

С точки зрения техноценозов такой процесс возможен, если исходная технология и техническое изделие (к примеру, автомобиль) оказываются чрезвычайно востребованы (обладают большой «экологической нишей»). А после первого успеха открывается возможность создания автономной «техносферы» со своими источниками энергии, сырья, уровнем разделения труда, рынком сбыта, то есть отдельные техноценозы выстаиваются в целостную структуру.

Чем более высок уровень развития техники, тем явственнее наблюдается переход от деревенской автаркии (натурального хозяйства) к всепланетному производственному комплексу (с соответствующим уровнем разделения труда). Сейчас ни одна страна не является абсолютно технологически независимой: даже самым развитым экономикам необходимо заимствовать удачные разработки конкурентов. Однако как автономия деревни в Средние века не была абсолютной (покупали недостающие инструменты, металл, пусть и очень редко), так нет в наши дни единства мировой промышленности (несколько конкурирующих проектов, которые одновременно кооперируются на самых разных уровнях). Аналогичная ситуация с техноструктурами: сейчас нет ни мирового государства, ни единого центра управления экономикой мира, ни единого центра введения новых технологий. То есть несоответствие техноструктур и техноценозов, которое приводит к разным линиям развития как одних, так и других — возникает несовпадение интересов. Противоречие части и целого.

Вторая стратегия — удержания контроля при минимизации затрат.

Некая техноструктура получает возможность выделить в отдельное подразделение малоприбыльные или малоперспективные разработки (корешки). Головное подразделение занимается наименее трудоемкими и наиболее прибыльными операциями (вершками). То есть речь лишь об эксплуатации уже сложившейся инфраструктуры и развитой технологии. Развитие техноструктуры не коррелируется с развитием базовых техноценозов.

Самый яркий пример подобного — ростовщичество и прочие формы финансовых спекуляций. Используется ограниченный набор технологий, прямо не связанных с основными производственными цепочками. Окружающие техноструктуры рассматриваются не как целостная система, которую необходимо развивать, а как среда, которую необходимо эксплуатировать, — реализуется паразитная стратегия.

В Средние века идеалом для техноструктуры, все-таки связанной с товарным производством, было сохранение монополии на производство товара благодаря хранению технологических секретов.

Китайский фарфор и шелк, муранское стекло Венеции, булатная сталь.

Однако уже в XVII веке становится ясно, что опора лишь на сохранение тайны имеет ограниченную перспективу [17, с. 101–109]. Если под контролем «головного подразделения» когда-то единой техноструктуры остается слишком узкий сектор разработки и обеспечения производства конечного продукта, в результате первого же кризиса оно будет устранено. Но если сохраняется контроль над производством принципиально незаменимого компонента, монопольно предоставляемого продукта, то возможно дальнейшее сохранение контроля над всем конгломератом производств. Разработка принципиально новых технологий как раз может обеспечить перманентное наличие уникального товара: контролируемые производства нуждаются в развитии, но не могут обеспечить его себе самостоятельно. Что тогда становится идеалом технического развития?