Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Итоговым показателем, основным критерием стратегии роста или эксплуатации выступает состояние техноценозов. Если увеличивается объем используемого сырья, количества энергии, увеличивается сложность технологических процессов, внедряются технологии, которые позволяют использовать новый материал, уровни рефлексии и т. п., то реализуются стратегии поступательного развития. Если техноценозы не эволюционируют, не получают качественно новых инструментов сохранения целостности, источников энергии, это результат стратегии паразитизма.

Техноструктура (мастерская, концерн, государство) в любой момент может перейти от первой стратегии ко второй, от роста — к фактическому паразитированию. История предоставляет тому множество примеров — если «этнос, как и человека, можно убить в любом возрасте» [56, с. 120], то и техноструктура может в любой момент своего существования перейти к стратегии паразитирования.

Каковы же причины подобной перемены?

Наиболее распространенной предпосылкой к «преждевременному» переходу есть разрыв причинно-следственных связей между благополучием системы, которая поставляет кадры для управления техноструктур ой и результатами деятельности целостного набора техноценозов. Примеров громадное количество: от завода, который возглавляется небольшой группой людей, сменяющих друг друга, но неизменно обеспечивающих хищения, до Франции XVIII века, когда дворянство окончательно пришло к грабежу казны собственного государства при почти полной безнаказанности, благодаря чему была проиграна, к примеру, Семилетняя война. Или поздний СССР, в котором чиновничество, в итоге, приватизировало заводы.

У техноструктуры должны быть объективные пределы количественного развития. Например, расширение системы колоний, которая создавалась европейскими странами в XIX веке, столкнулось не только с географическим фактором (колонизировали все «свободные» территории), но и с ограничением по развитию колониальных территорий. Чтобы сохранить единство Британской империи, требовалось вкладывать в Индию или Кению все больше средств, что противоречило самой идее колониализма [92, с. 632]. В результате, после двух мировых войн, которые велись во многом ради колоний, эта же колониальная система была — формально — демонтирована с потрясающей легкостью.

Что именно будет той технологической границей, за которой уже невозможно чисто количественное развитие? Можно назвать несколько наиболее распространенных представлений:

— исчерпанность рынка для определенного товара или группы товаров. Как циклические кризисы, описанные еще К. Марксом, так и многообразие кризисов в кейнсианстве и современных экономических моделях; циклы Н. Д. Кондратьева — среднесрочные экономические циклы, соответствующие обновлению основных средств производства. Можно сказать, что техноценозы в этих циклах рассматриваются как популяции в биоте — со своими экологическими нишами, доступом к первичным и вторичным ресурсам и т. п.;

— ограниченность технологического уклада (сейчас — пятого), здесь уже можно говорить о принципиальных качественных ограничениях в развитии техноценозов: по энергии, организации;

— исчерпанность капитализма как технологической системы, основанной на кредите (связывают с долгосрочным трендом падения дохода на вложенный капитал): если вспомнить, что СССР в 1970-х, столкнувшись со снижением производительности труда и т. п., какое-то время развивался в рамках плановой экономики, то «исчерпанность капитализма» можно рассматривать как некий предел в организованности техноструктуры. То есть общество не может создать такое количество лабораторий и заводов, чтобы получить новые источники энергии, новые пространства для развития, которые бы соответствовали кредитному финансированию пр омышленно сти;

— исчерпанность демографического ресурса, который дает урбанизация, следовательно, убыточность технологий, которые опираются на наемный труд (что создает проблемы для «проекта модерн») — социальные процессы в техноструктурах делают невозможными их количественное развитие;

— исчерпанность индустриальной цивилизации, в целом (проекта «модерн»), переход к постиндустриализму или когнитивному обществу.

Естественно, краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные циклы обладают собственным набором конкретно-исторических предпосылок. Своими проявлениями и особенностями. Но общее основание есть у всех. Должен прекращаться рост технических систем.

Любая техноструктура (начиная от фирмы по производству пуговиц и завершая Британской империей) в своем распространении опирается на получение ресурсов, энергии, кадров и т. п. Для этого осуществляет разумную перестройку окружающего мира. Некие противоречия, которые до того находили свое стихийное выражение — осмысливаются и упорядочиваются в некоторой схеме, а те противоречия, которые были уже осмыслены, но не упорядочивались из-за стохастических факторов — получают возможности систематизации. Это снятие противоречий служит, в самом широком смысле, источником ресурсов. Противоречия могут переводиться в неантагонистическую форму сниматься включением в единую управляющую структуру и т. п. 22.

Пространство, в котором проводится позитивное для техносферы снятие противоречий — можно назвать «ареалом» распространения техноценоза. Естественно, это не только географическая территория, но и «пространство возможностей» которое создается набором исходных условий.

В тот момент, когда количественное распространение техноценоза больше не опирается на снятие противоречий, как на источник ресурсов, а опирается лишь на ранее созданную структуру — можно сказать, что процесс развивается по инерции, а дальнейшее распространение «популяции машин» и «технологий» приобретает паразитный характер. Возникает дилемма: качественное изменение, которое расширит ареал техноценоза, или же инерционное существование сложившихся структур при изъятии все большей части доходов в пользу.

И здесь начинаются самые интересные изменения в идеалах технологического развития. Идеалы количественного роста, экстенсивного развития — понятны, просты, всегда широко представлены в обществе. Если это не захват территорий, то завоевание рынков, увеличение сети железных дорог, повышение пропускной способности Интернета.

Куда сложнее сформулировать идеал качественного скачка. Пример сложностей осознания такого идеала: отношение менеджмента предприятий к различным квалифицированным рабочим — сварщикам, токарям, вальцовщикам и прочим. С одной стороны представители промышленности постоянно говорят о недостаче в таких специалистах. С другой: идет автоматизация производства, которую активно проводят предприятия. Получается парадокс: сегодня «сварщик» нужен, работника требуют достать хоть из-под земли, но в следующем году он будет уволен или переведен с понижением в окладе — его место займет станок. Задача переобучения персонала «незаметно» оставляется государству. Серьезные программы обучения могут позволить себе лишь крупные фирмы, а остальные вынуждены постоянно искать «работника тридцати лет с большим опытом» и переучивать вновь нанятых людей прямо на производстве.