Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Потому вопрос: какие качества (или комплекс таких качеств) могут стать основой для «пространства равновесия», где возникнут десятки и сотни новых профессий? Любые количественные действия человека априорно становятся менее целесообразными, чем аналогичные действия машины. Рост возможностей работника стал вторичен по сравнению с действиями станка. Развитие компьютеров автоматизировало умозаключение (операции над уже сформулированными понятиями по заданным алгоритмам). Большая часть обработки информации стала именно количественным действием, навсегда отданным машине — калькулятору потом компьютеру.

Что можно считать качественно новым действием по обработке информации? Это, прежде всего, создание информации, как таковой: переход от простого отображения через операцию абстрагирования — к понятию. Но если компьютеры опознают лица отдельных людей, распознают часть текстов и даже обходят видеопароли «капчи», в которых надо опознать искаженный символ, — автоматизация подобной работы лишь вопрос времени.

Формирование целостной картины мира пока остается за человеком — но те же медицинские программы (аналоги комплекса «Watson») или юридические (они массово пишут исковые заявления в адрес физических лиц) могут сопоставлять и анализировать сотни тысяч документов. Если использование big data (большие данные) стало одним из инструментов исследований, то человек обобщает уже не сам, а с помощью машины.

Заинтересованность исследователей в автоматизации собственного труда обеспечивает повышение уровня гносеологических возможностей компьютерных программ. Но что объединяет возможности людей, дающие преимущество над машинами?

Это выход за пределы установленных алгоритмов обработки информации. За пределы созданного набора понятий. За пределы норм и правил. То есть трансцендентность.

«И. Кант определяет трансцендентное как то, что выходит за пределы возможного опыта, устраняет границы возможного опыта и повелевает их переступить, как то, что выходит за пределы области, в которой допустима деятельность чистого рассудка… Ф. Шлейермахер трансцендентным называет нечто, что выдается за рамки обычного мышления» [108]. М. Хайдеггер рассматривает трансценденцию как шаг чистого разума к сущему [245, с. 9]. У К. Ясперса трансцендирование является связью способов бытия и разных его уровней; в трансцендировании происходит возрождение человеческой сущности [280, с. 425].

Созидательный выход за пределы стандартных алгоритмов обработки информации не может быть чисто случайным, стохастическим действием. Иначе бы любой генератор случайных чисел обеспечил машине преимущество перед человеком. Суть трансцендентности — в преодолении ограничений через познание закономерностей какого-то высшего порядка. Но в реальной истории науки нет практически ни одного примера, когда бы новые гипотезы были свободны от случайных и ошибочных элементов. Абсолютно истинные гипотезы, чистая трансценденция на пути к сущему — невозможны. Абсолютно стохастическая теория или образ мыслей приводят лишь к увеличению энтропии. Эти ограничения задают то «равновесное поле», на котором может существовать когнитариат. Оно лежит между чистым угадыванием и вдохновенным интуитивным прозрением. Если исполнение всех норм автоматизировано, то ценность приобретают рациональные отступления от стандартов, алгоритмов и методов.

Но граничные условия деятельности когнитария еще не указывают на цели, которые он будет перед собой ставить. Можно создать бесконечное число непротиворечивых теорий с фантастическими допущениями (скажем, метафизика принципиально новой, только что учрежденной религии), но чем тогда когнитарий будет отличаться от египетского жреца? Критерием истинности новых понятий, гипотез, теорий в итоге может быть только практика. То есть выход за грань известных методов и систем должен находить подтверждение в новых методах и системах, воплощенных в реальности.

Сейчас наука в связке с производством (материальным и духовным) представляет собой именно такую систему — принципиально новые гипотезы, пройдя через цепь последовательных звеньев (разработка теории, технически рациональные проекты), воплощаются в новых технических возможностях. Трансценденция как таковая не привязана исключительно к научному знанию — техника требует не менее смелого полета фантазии для воплощения гипотез в проектах. Будь то новый завод или новая схема манипуляции обществом. Поэтому цепочку от становления новых понятий до появления новых машин необходимо рассматривать как единое целое, с которым неразрывно связан когнитарий.

Получаем следующее определение: когнитариат — класс производителей материальных и духовных благ, которые, трансцендентируя имеющиеся методы и системы знаний, могут использовать науку как производящую силу.

Принадлежность к процессу внедрения новых идей в практику — обязательное условие. Если человек лишь выдумывает новые образы, которые практически никак не используются — он не когнитарий. Как пролетарий относится к заводу через включение в технологическую структуру (коллектив, оснащенный средствами производства и работающий в рамках единой технологии), так и когнитарий включен в цепочку от фундаментального открытия до пусконаладочных работ. Единичный пролетарий, который делает лишь одну технологическую операцию вне производственного цикла, — невозможен. Он не получит заготовок, не получит инструмента, зарплаты и т. п. Когнитарии, благодаря Интернету, казалось бы, находятся в лучшем положении — практически любой продукт, соответствующий минимальным требованиям, рано или поздно должен найти своего покупателя — вся планета земля это практически один рынок. Но высокая скорость обмена информацией приводит к высокой конкуренции и непрерывному повышению стандартов. Национальным научным школам сложно существовать в границах своих государств — конкуренция приводит к монополизации фронта научных разработок в своей дисциплине.

Как любой провинциальный балет, который пожелает продавать записи своих выступлений, вынужден соревноваться с лучшими труппами мира, так изобретатель-одиночка вынужден конкурировать не только с крупными коллективами, но и с десятками изобретателей-одиночек по всему миру, которые занимаются той же проблемой. В таких условиях преимущество получают коллективы исследователей, но лишь до такой степени, пока сами могут трансцендентировать от стандартных алгоритмов решения задач и систем знаний.

Стоимость громадных рисков, связанных с разработкой и внедрением качественно новых идей, говорит о возможном становлении класса-антагониста, который будет использовать когнитариат. Модели такого использования уже можно наблюдать в областях деятельности, где качественная новизна, с одной стороны, может дать решающее преимущество над конкурентом или противником, а с другой стороны — инфраструктура внедрения этой новизны чрезвычайно дорога. Военное дело и кинематограф — самые яркие примеры. Есть отдельные таланты, которые сочетают административные и творческие дарования — будь то Ч. Чаплин, С. П. Королев, А. Н. Туполев или С. Спилберг. Но такие люди остаются редкостью, потому типичная картина взаимодействия изобретателя с менеджером — это борьба творческого и административного (финансового) диктата.