Антонио Менегетти - От гуманизма исторического к гуманизму вечному

Руны, кельтский крест, пшеничные колосья, рыбы, солнце, огонь – все это в точности символика арийской эпохи, перешедшая в язычество и христианство. Она означала проживание существования сообразно телеологии бытия, выражала естественную устремленность к смыслу творящего начала, следствиями которого все мы являемся.

Константин I [201]и Карл Великий [202]выбрали христианство, потому что оно было наиболее подходящей культурой, и, учитывая, что историю пишут победители [203], можно утверждать, что, если бы Константин нашел более сильную, лучше организованную культуру, он учредил бы новое государство под знаменем иной, вовсе не христианской религии. Однако на тот момент именно христианская религия была передовой, хотя и оставалась пристройкой, историческим порождением того древнего знания о священном как таковом, которое никогда не является религиозным. Священное – это одно, а религия – совсем другое, поэтому человек будущего со временем придет к политеистическому принятию всех обычаев, религий, оставаясь при этом укорененным в бытийности универсального священного. Священное как таковое проявляет себя в каждом человеке, который приходит в этот мир и сосуществует со своим онто Ин-се.

Разумеется, такое священное всегда будет горизонтом, принадлежащим внутреннему измерению, поэтому невозможно его всеобщее рациональное и историческое регламентирование. Каждое общество создает свою конституцию, но это ни в коей мере не нарушит глубину того бытия, которое делает нас уникальными перед лицом вечности.

Данте Алигьери является тем самым великим автором, которому удалось в рамках одной-единственной культуры передать смысл универсального человека, жившего в Европе, а именно, метафизическое значение человека (арианство), мудрость язычества [204]и христианско-католическое откровение [205].

Аккадская цивилизация и арианство [206]

Нам следовало бы восстановить возможность естественного знания всех вещей. Но прежде необходимо вернуть объективное прочтение вещей и их дальнейшую формализацию с позиций рациональности и позитивизма. А пока стоит восстановить гностическую матрицу языков, которыми мы пользуемся, в том числе чтобы мыслить наедине с собой, и очистить их от всех загрязнений, вызванных наиболее сильными психическими колонизаторами нашей историко-лингвистической культуры. Однако, чтобы заново открыть то, каким действительно был великий гносис 5-8-тысячелетней давности (который, конечно, представлял собой знание, доступное лишь лучшим, но вместе с тем знание довольно конкретное и ответственное), и охватить пониманием мир с самого начала, необходимо восстановить аутентичную этимологическую лингвистику, а именно, следует вернуться к аккадской культуре [207].

Аккадская культура расцветает в сердце Ирака. Аккад – династия, основанная царем Саргоном (III тысячелетие до н. э.), который на древнейшей стеле представляет себя своим народам приблизительно таким образом: «Я – Саргон. Я не знал своего отца. Мать моя была жрицей. Она зачала меня, произвела на свет, положила в запечатанную смолой корзину и пустила по Реке, которая не поглотила меня. И вынесла меня вода к дому поливальщика Аккуя». Очевидна связь с историей о рождении Ромула и Рема: и они были детьми жрицы (ее имя – Реа Сильвия [208]), и они не знали своего отца, и они были положены в просмоленную корзину, пущены по реке и подобраны пастухом Фаустулом. Когда братья выросли, Ромул убил Рема, но и в династии Саргона после его смерти один из сыновей – Римуш [209]– был убит в результате дворцового заговора, возглавляемого братом. Таким образом, одна легенда, которая насчитывает 2800 лет, схожа с другой, написанной 5000 лет назад.

Уже на протяжении 5000 лет Европа (Запад) связана узами обширного культурного братства с Месопотамией (нынешний Ирак), где расцвели высшие цивилизации Шумера, Аккада и Вавилонии.

В ежедневном издании Il Messaggero от 6 августа 2005 года помещена статья, в которой говорится о ряде археологических раскопок в окрестностях озера Браччано (Рим) [210]. Здесь были обнаружены останки поселения, существовавшего 8000 лет назад. Оказалось, что его обитатели погибли из-за внезапного наводнения, вызванного изменением в деятельности вулканов области Лаций или какими-то переменами озер вулканического происхождения, образованных активностью Везувия или Фучино. Поскольку это неожиданное затопление не имело разрушительных последствий, эксперты обнаружили хижины и смогли восстановить, настолько хорошо жители обрабатывали камень, железо, медь, как готовили разные вкусные блюда (сушенные ломтиками яблоки, по-особому разделанное овечье мясо, персики и миндаль; по сути, обнаружились все те добрые обычаи, которые и по сей день составляют гастрономические традиции сельскохозяйственного региона Лаций). Был открыт также тот факт, что у жителей деревни был свой храм, а воинского оружия они не имели. Было установлено, что найденная община [211]сложилась в результате миграции из Фессалии – одной из тех миграций, что констеллируют инкубационный период великих месопотамских и средиземноморских цивилизаций. И вновь всплывает Месопотамия, аккадская культура.

В европейских языках до сих пор много аккадских корней.

Если мы захотим понять происхождение языка, нам понадобится гибкость ума. Рассмотрим, например, итальянский глагол “andiamo” (пойдем), который становится “gimo” [джимо] – в Умбрии, “nduma” [ндума] – в Ферраре и Болонье, “ndemo” [ндемо] – в регионе Венето, “iamme” [иамме] – в Неаполе и т. д. При всей очевидности [212]того, что данные термины выражают одно и то же понятие, нельзя не признать, что, например, между “andiamo” [андьямо] и “gimo” [джимо] и еще больше между “andiamo” [андьямо] и “iamme” [иамме] – нет никакого сходства [213].

При анализе происхождения названий двух народов – галатов [214]и кельтов – обнаруживается, что название «кельты» образует единство со смыслом названия «галатов» [215], потому что оба они происходят от основы аккадского термина “kalû”, который указывает на целостное сообщество (как и Дума) и все ее социальное и территориальное устройство. Название «кельты» – это греческое “κελτοί” [keltòi], которое, впрочем, греческий язык мог позаимствовать из аккадского языка. В сущности, галаты могут быть теми самыми кельтами, которые принесли северную цивилизацию Илиады и Одиссеи от cеверных морей к Черному морю и в греческое Средиземноморье. Именно они перенесли цивилизацию и топонимию Севера в древнюю Грецию. Вот и другой пример: “κελτο-λίγυες” [kelto-lígyes] – это лигурийцы; “κελτο-σκύθαι” [kelto-skýthai] – это скифы (как это и звучит в русском произношении). Следовательно, мы обнаруживаем народ, который в поисках металлов расселился до Черного моря, где и встретился с ассирийцами и мидийцами. Скифы были умным народом, занимались ремеслами и не отличались воинственным нравом. Поэтому, вернувшись на свою прежнюю территорию в южной России, преподнесли знаменитый стратегический урок ведения войны, начав тактику притворного «отступления». Тактику, которой в дальнейшем с успехом пользовались русские войска в войне с Наполеоном, а позже и с Гитлером. Затем скифы рассыпались во всех направлениях под натиском монголов и из России попали в Европу, где обогатились великой идиомой римской цивилизации. Отсюда следует, что русские древнее римлян и что древнейшее населенное место в Европе – вовсе не Греция, а, скорее, зона к востоку от Черного моря, от нынешнего Сочи [216], и вся область, освоенная впоследствии [217]. Но в дальнейшем аккадская культура, которая распространилась по всему Западу, пала под давлением греческого диалекта, привнесенного Кириллом и Мефодием.