Антонио Менегетти - От гуманизма исторического к гуманизму вечному

В Италии XII–XIII веков для защиты собственной свободы небольшие коммуны [88]могли вооружаться и побеждать более могущественные государства, как, например, случилось в битве при Леньяно (29 мая 1176 г.), когда Ломбардская Лига (объединившая коммуны Северной Италии) разгромила войска императора Фридриха I Барбароссы [89]. Впрочем, после победы коммуны не объединялись, каждая сохраняла собственную автономию и независимость. В устройстве коммун существовали цехи (гильдии, ордены) – объединения кузнецов, плотников, поваров, ткачей, сапожников, каменотесов, крестьян и так далее, своего рода «профсоюзы», имевшие одного или нескольких политических представителей (в зависимости от численности), которые активно участвовали в политической, социальной, литературной и творческой жизни коммуны [90]. Из таких цехов выходили искусные ремесленники [91]и художники, занимавшиеся скульптурой, живописью, архитектурой – всем тем, чем знаменита Италия. Затем появляются подеста (нечто вроде мэров городов), позднее (в XIII–XIV веках) возникают синьории – формы «социальной олигархии». Например, Медичи во Флоренции [92], которые, тем не менее, должны были соблюдать законы представителей разных слоев и профессий, активно участвовавших в жизни общества [93]. Итак, гуманизм зародился как политическая рациональность горожанина, который участвует в осуществлении власти местными органами управления. Для этого не требовалось одобрение папы [94]или императора: местное управление обладало независимостью, и было сосредоточено на административных вопросах.

Такое раннее развитие городов привело, прежде всего в Италии [95], к появлению понятия городская буржуазия [96], обозначающего городской феномен, связанный с переходом от средневековых крепостей и селений к городам. Жители таких городов начали отличаться более высоким уровнем экономического благосостояния по сравнению с жителями близлежащих селений, приобретали возрастающее влияние и власть в обществе, получали общественные и административные должности.

Типичная для этого периода форма автономного управления городом напоминает управление афинским полисом времен Перикла [97], концепцию «республики» [98], но итальянский исторический гуманизм превзошел это, поскольку городская организационная структура была в высшей степени совершенной. Например, гильдии можно сравнить с современными «профсоюзными представительствами». Впрочем, при современной демократии они зависимы от парламента, региональных властей и т. п., так как не существует подлинно независимой местной демократии, тогда как ранее на протяжении двух-трех веков в Италии система автономного управления существовала в каждом городе. Даже святые выбирались в соответствии с интересами одной из социальных категорий; например, для горожан был святой Антоний-аббат [99], для синьоров главным всегда был святой покровитель города и т. д. [100].

Такая действительно сильная демократия создавалась ради человека, личности, и поэтому сообщество свободных индивидов, участвующих в жизни своего города и определяющих его экономику, самостоятельно и напрямую занималось делами города и его благоустройством в самых разных сферах. Подобная система и опыт были не спонтанным явлением, а рациональным фактом, то есть участники придерживались точной политической философии, четко осознавали права и обязанности и имели интеллектуалов, создававших эту культуру, которая могла выражаться через литературу, театр и т. д. «Государь» (1513 г.) Макиавелли [101]является ярким примером такой культуры [102].

Вся предшествующая гуманизму культура опиралась на sacrae litterae (Священные Писания – «священные», потому что Библия, Евангелие, Писания апостолов, философские трактаты отцов церкви, то есть все то, что составляет экзегетическую и герменевтическую культуру понимания священных текстов, утверждало и подтверждало авторитет римской церкви [103]), поэтому культура человека строилась исходя из откровений, содержащихся в великих текстах. Гуманизм же опирается на иную реальность — humanae litterae (человеческие Писания), все то, что написали о человеке люди, от вавилонян до египтян, от древних греков до римлян и т. д. Это анализ и изучение текстов прошлого, которые составляют человеческую культуру, показывают человека в себе и для себя, чтобы обрести разум провидения в современной эпохе: гуманисты создают, описывают, определяют и показывают человека ради человека.

Основываясь на таком светском фундаменте, одновременно будет развиваться трансцендентная культура гуманизма, в контексте которой святой Франциск Ассизский [104]пришел к апофеозу «естественного права»: он именует братьями и сестрами все творения – воду, деревья, звезды и т. д. [105]– и считает, что все, как и он сам, имеют единого, высшего отца, великого господина [106].

По примеру францисканского ордена возникают братства, церковные союзы, состоящие в основном из верующих мирян, которые объединяются с целью посвятить себя христианской жизни через милосердные деяния и соблюдение строгой дисциплины. Речь идет об организациях, руководствующихся определенными «правилами», и в некоторых случаях имеющих собственность.

Светские братства связаны с развитием коммун и являются исключительно городским явлением. Члены братства поддерживают тесный контакт с общиной верующих, участвуют в мессах, процессиях, церемониях восхваления, религиозных представлениях, занимаются оказанием помощи бедным и больным и вообще поддерживают человека-христианина.

В период гуманизма возникает первый университет западного мира – Болонский Университет (1088), ставший образцом для университетов в Париже, Саламанке, Оксфорде, Кембридже, Санкт-Петербурге, всех крупнейших университетов Америки. В первых крупных университетах, из которых вышли все выдающиеся ученые, студенты сами выбирали и оплачивали профессоров [107]. Таким образом развивалась истинная наука, поскольку студенты, как и все молодые, отличаются особым природным критицизмом и умеют отличать хорошего учителя от плохого. Именно благодаря такому студенческому отбору преподавателей мы имеем возможность познакомиться с трудами великих ученых, от Фомы Аквинского [108]до Бонавентуры [109], Дунса Скота [110]и многих других. Это означает, что молодой человек, оплачивающий свое образование, осознает свою ответственность: он учится, чтобы не быть объектом для других, он платит за то, что выбрал, то, что выделяет его, а не то, что превращает его в массу. Поэтому платить за выбранную культуру – это возможность и способность, которая затем создаст преимущества для самого себя в мире.

В период исторического гуманизма в Италии создавались различные «комедии». Здесь под «комедией» понимается история человека, подобно тому как в театре в «комедии» выносится на сцену поведение человека, жизнь определенного общества и т. д. Величайшая поэма всех времен, в философском, теологическом и историческом плане, была написана именно в это время (приблизительно в 1304–1321 годах), и это «Комедия» Данте Алигьери [111](которую позже Боккаччо назвал «Божественной» ). Он совершает путешествие по миру человеческой комедии, по жизни на этом свете и по предполагаемому загробному миру. Это произведение по сей день считается одним из наивысших творений человеческого гения [112]. Недавно (12 февраля 2010 года) американская компания Electronics Arts на ее основе создала видеоигру «Дантов Ад» [113], в которой Данте сражается и бьется в аду за спасение Беатриче из когтей Люцифера. У человека, подобного мне, это просто вызвало бы отторжение, потому что для понимания Данте Алигьери необходимо утонченное превосходство ума и культуры. Пересказ ее в двух-трех фразах в видеоигре означает разрушение, но не Данте Алигьери, итальянской культуры или культуры любой другой страны, а разрушение богатых корней идентичности человека и, следовательно, лишение человека тех горизонтов и тех источников, понимая и черпая из которых человек становится вечен. Из великих произведений мы узнаем, как человек может пережить, увековечить самого себя. Возьмем сцену, когда Данте встречает в Аду своего учителя Брунетто Латини [114], величайшего знатока латыни и человека с хорошим вкусом, и говорит ему: