Вадим Руднев - Божественный Людвиг. Витгенштейн: Формы жизни

Мы просим читателя не испытывать чувства неловкости оттого, что перед ним проходят совершенно незнакомые ему фамилии. Дело в том, что, скорее всего, Витгенштейн сам ничего не знал о творчестве большинства тех деятелей австрийской культуры, кому он анонимно передал деньги.

Интересно, что один из бенефициариев, Теодор Хакер, известный тем, что своими переводами из Киркегора, опубликованными в журнале фон Фикера, ввел фигуру датского мыслителя, столь много значащего впоследствии для Витгенштейна, в немецкую культуру, отказался принять деньги для себя лично, предложив оплатить его дальнейшие переводы Киркегора. Фикер, разумеется, согласился на это условие.

Только о трех людях из тех шестнадцати, кому достались витгенштейновские деньги, можно сказать, что Витгенштейн хорошо их знал и восхищался их произведениями. Это Адольф Лоос, Райнер Мария Рильке и Георг Тракль. Да и то, он говорил, что ему нравится «тон» (наверное, он имел в виду ритмико-мелодическую сторону) поэзии Тракля, в то время как содержания стихов, как он признавался, он не понимает; он не любил поздней поэзии Рильке; что касается Лооса, то после войны Витгенштейн со свойственной ему «римской прямотой» и честностью, которая часто оборачивалась жестокостью, объявил Лооса шарлатаном.

Между тем, Рильке написал Витгенштейну письмо, в котором благодарил его, и Витгенштейн говорил об этом письме как о «добром и благородном». Когда фон Фикер прислал ему стихи Тракля, о котором Витгенштейн раньше не слышал, то, прочитав их, Витгенштейн ответил, что он ничего не понял в них, «но их тон сделал его счастливым».

В то время как Витгенштейн занимался благотворительностью, эрцгерцога Фердинанда уже не было в живых. 23 июля Австро-Венгрия объявила ультиматум Сербии, срок которого истек 25-го в 6 часов вечера. Ответа не последовало, и началась война, то есть, как писал Л. Н. Толстой, «совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие».

Первая мировая война играет огромную, можно сказать, ключевую роль в культуре XX века. То, что было до войны, было лишь преддверием XX века, — это было, так сказать, культурной обманкой.

Прозорливая Анна Ахматова недаром писала в поэме «1913 год» (первой части «Поэмы без героя»):

Двадцатый век начался с Первой мировой войны. Как все изменилось!

Вспомним, как тяжко страдал Людвиг в благополучном Кембридже. И из-за чего? Из-за каких-то «интрижек», из-за несогласий с Расселом, он «надувался» из-за малейших неудобств, причиняемых ему жизнью, ссорился с любившими и помогавшими ему людьми. Война все переменила, она сделала Витгенштейна совершенно другим человеком. Да и всех людей она сделала совершенно другими. Появилось целое поколение деятелей культуры, по большей части литераторов, которое принято называть «потерянным поколением» — это прежде всего английский писатель Ричард Олдингтон, американцы Скотт Фицджералд, а также совсем молодые тогда Уильям Фолкнер, Эрнест Хэмингуэй, Эрих Мария Ремарк. В своих романах они отразили ту совершенную растерянность, утрату нравственных ориентиров и ценностей, которая имела место в Европе и Америке после и в результате Первой мировой войны. В России феномена потерянного поколения не было, его отодвинули революции, — в России было скорее «потрясенное поколение», например Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Илья Зданевич, Осип Мандельштам.

Витгенштейн, непосредственно прошедший войну, безусловно, как будет видно из дальнейшего изложения событий его жизни, принадлежал к потерянному поколению. И поэтому к произведениям, навеянным войной — «Прощай, оружие» Хемингуэя, «На западном фронте без перемен» Ремарка, «Смерть героя» Олдингтона, «По эту сторону рая» Фицджеральда, «Солдатская награда» Фолкнера и другим — можно mutatis mutandis отнести и «Логико-философский трактат» Витгенштейна.

Первая мировая война, как ни парадоксально и для кого-то, может быть, кощунственно прозвучит это суждение, была страшнее второй. Как же так? Ведь не было газовых камер, бомбежек, массового геноцида, уничтожения мирного населения. Но это была Первая мировая война, которая началась на достаточно благополучном культурном фоне. Люди вообще не ожидали, что такое может произойти, что фактически вся планета может быть втянута в огромную войну. Кроме того, Первая мировая война очень многим казалась бессмысленной — не только социал-демократам, но и, например, тому же лорду Расселу, который подвергался гонениям в демократической Англии за пропаганду пацифизма. Только потом стало ясно, что мировая война ведется в конечном счете из-за огромных денег, земель и что, опять-таки пользуясь выражением из романа «Война и мир», «не порох решает дело, а те, кто его выдумал». Скорректируем это выражение применительно к XX веку: «те, кто выгодно вложил в него свой капитал».

Кроме того, война 1914–1918 годов была ужасной тем, что в ней психологически не было победителей. Даже Америка вышла из этой войны «ободранной» и озлобленной. Потому что, повторяем, людям неискушенным непонятно было, «за что они проливали кровь». Прямым следствием Первой мировой войны было зарождение тоталитарных режимов в главных странах-участницах этой войны — России и Германии. Также очень болезненным для многих, в том числе и для Витгенштейна, был раскол Австро-Венгрии как результат поражения в войне.

А теперь посмотрим, что происходило во время Второй мировой войны. Да, Освенцим и геноцид, да, бомбежки и ленинградская блокада. Но преступления против человечности были опять-таки следствием того, что основными участниками Второй мировой войны были тоталитарные Германия и Россия, то есть второй войны не было бы, не будь первой. Особенностью Второй мировой войны была абсолютная ясность для большинства людей, участвовавших в ней на стороне противников Гитлера: враг ужасен, но он перед тобой, он не прячется, нужно уничтожить его военную и политическую мощь (уничтожить хотя бы германский тоталитаризм и ограничить советский). Американцы, к сожалению, не успели освободить всю Европу, поэтому вторую задачу решить удалось лишь отчасти. Но представьте себе, что было бы, если бы СССР «освободил» не только Польшу, Венгрию Болгарию, в общем, страны будущего Варшавского договора, но и, например, Францию и всю Германию. А то и Англию, хотя это гораздо труднее себе представить.

Позитивным результатом Второй мировой войны было не только уничтожение тоталитаризма в Германии, но и посредством выдвижения в мировой политике на первый план Соединенных Штатов — ограничение и в определенном смысле начало уничтожения тоталитаризма в России, которое затянулось, правда, на 45 лет.