Вадим Руднев - Божественный Людвиг. Витгенштейн: Формы жизни

Через несколько дней после своего возвращения из плена Витгенштейн отдал рукопись «Трактата» венскому издателю Вильгельму Браумюллеру, который в свое время издал «Пол и характер» Вайнингера. Поскольку издатель ничего не понимал в философии, Витгенштейн обратился в письме к Расселу с просьбой дать ему рекомендацию. После того, как это было сделано, Браумюллер обещал опубликовать книгу на том условии, что Витгенштейн сам заплатит за типографские расходы и бумагу. Но, во-первых, к этому времени у Витгенштейна уже не было денег, а во-вторых, он справедливо рассудил, что его дело — писать, а дело издателя — издавать.

Дожидаясь ответа от Браумюллера, Витгенштейн получил письмо от Фреге с первыми критическими замечаниями к «Трактату». В целом Фреге чрезвычайно точно ухватил основное стилистическое зерно «Трактата», поэтому Витгенштейн был явно не прав, утверждая, что Фреге не понял там ни слова. Фреге писал:

Удовольствие от чтения Вашей книги возникает не от содержания, которое уже известно (то есть Фреге, хоть и в мягкой форме, но в целом отказывает Витгенштейну в оригинальности — В. Р.), но лишь от особой формы, которую избрал автор. Книга поэтому становится скорее художественным, чем научным достижением; то, что сказано в ней, занимает второстепенное место по сравнению с тем, как это сказано [Monk 1990: 212].

(Сравним это с суждением современного лингвиста и философа В. В. Налимова, вряд ли знавшего это письмо Фреге:

Автор «Трактата» (…) ткет из слов кружево, заставляющее читателя задуматься не над тем, что выражено в словах […], а над тем, что стоит за этими словами, если смысл их сильно расширить. Слова здесь не доказывают мысль автора — они просто заставляют задуматься над тем, что же должно находиться в сознании человека, оказавшегося способным так осознать проблему [Налимов 1979:245].)

Витгенштейн не обиделся на критику, но наоборот, обратился к Фреге с просьбой поискать издателя. К этому времени от Браумюллера был уже получен отказ. Фреге пытался, но не смог помочь.

Тогда Витгенштейну пришла в голову мысль обратиться к своему предвоенному знакомому, издателю журнала «Der Brenner» Людвигу фон Фикеру. Он написал ему длинное письмо, рассказав всю историю написания и публикации книги.

Фон Фикер ответил со смешанным чувством воодушевления и осторожности. Все письмо его дышит двусмысленностью. С одной стороны, он заверяет Витгенштейна, что заинтересован издать его книгу не только как издатель, он имеет к ней глубокий интерес. С другой стороны, если до войны «Der Brenner» он издавал исключительно из любви к искусству, то теперь у него жена и дочь, которых надо кормить, а экономическое положение в Австрии оставляет желать лучшего (что была истинная правда). В заключение он просит прислать рукопись и обещает сделать все, что в его силах.

Витгенштейн был ободрен письмом Фикера и, посылая рукопись (это уже четвертый экзмпляр), ответил ему одним из самых знаменитых в будущем своих писем. Вот его наиболее известный фрагмент:

Я хотел написать, что моя книга состоит из двух частей: одна из них перед Вами, все остальное не написано. И именно эта вторая часть является самой важной [ Wittgenstein 1969: 72 ].

Дальше Витгенштейн не вполне тактично советует Фикеру прочитать предисловие и заключение (вероятно, он имел в виду последние афоризмы шестого раздела). Этим он дал понять, что всего остального Фикер не поймет. Нечего сказать, это была превосходная аттестация книги для издателя, который собирается ее публиковать и думает при этом о жене и детях.

Как и следовало ожидать, ответ фон Фикера был прохладным. Он писал, что о публикации в журнале говорить не приходится, но что он посоветуется с Рильке насчет какого-либо другого издателя. Переговоры с фон Фикером продолжались долго, закончились ничем и вконец измотали Витгенштейна.

В декабре 1919 года Витгенштейн встретился в Гааге с Расселом после пятилетней разлуки. Встреча была приятной. С точки зрения Рассела, Витгенштейн совершенно не изменился. Он не терял попусту ни минуты в общении с Расселом. Утром он стучался в его дверь и, не дожидаясь ответа, входил и начинал говорить о логике, в то время как Рассел был еще в постели. Рассел согласился написать введение к «Трактату», чтобы его имя, тогда уже знаменитого философа и общественного деятеля, придало вес книге никому пока неизвестного Витгенштейна.

Следующим издателем «Трактата» был некто господин Реклам из Лейпцига, которого посоветовал Энгельманн. Витгенштейн тут же забрал рукопись у фон Фикера и послал ее Рекламу. Введение, которое Рассел написал довольно быстро, поначалу сдвинуло дело с мертвой точки, но Витгенштейн был разочарован им. К тому же перевод на немецкий, как писал он Расселу, лишил этот текст той стилистической прелести, которая была в английском оригинале. Здесь Витгенштейн опять совершил ошибку, написав издателю, чтобы он рассматривал это введение лишь как ознакомительный материал, который не будет опубликован. И сразу получил отказ. Рассел в письме спрашивал Витгенштейна, может ли он опубликовать «Трактат» в Англии по-английски со своим предисловием. В ответ Витгенштейн уже довольно истерично ответил, что Рассел может делать с рукописью «все, что угодно».

В результате Витгенштейн после серии депрессий в 1921 уехал в деревню учительствовать. И как только он уехал, «Трактат» был издан. Причем два издания последовали одно за другим. Первое (1921) вышло по-немецки. Его издал в Германии Вильгельм Оствальд в «Анналах натурфилософии». Второе (1922) — по-английски в переводе Огдена и Рамсея и с предисловием Рассела вышло в Лондоне. От первого издания Витгенштейн пришел в бешенство, ибо там было очень много ошибок. Второе издание было более приличным, Витгенштейну даже прислали корректуру. Но он все равно был недоволен. Да и занят он уже был совершенно другими проблемами (о них мы расскажем в главе 5). Между тем, если немецкое издание прошло незамеченным, то английское принесло Витгенштейну мировую славу. В 1929 году он приехал в Кембридж легендарно-знаменитым философом.

Этот вопрос начал широко дискутироваться в печати после того, как в 1973 году вышла книга Уильяма Уоррена Бартли III «Витгенштейн» [Бартли 1994], в одной из глав которой автор, ссылаясь на анонимные источники, поведал всему миру, причем убедительно и талантливо, о гомосексуальных похождениях Витгенштейна в сентябре 1919 года, когда Людвиг перестал жить на Аллеегассе и переселился на Унтер Виудуктгассе.

«Этот чистый и сильный гений, — пишет Бартли о Витгенштейне, — был гомосексуалистом, предававшимся странным, безудержным и беспорядочным связям». Далее Бартли пишет: