Вадим Руднев - Божественный Людвиг. Витгенштейн: Формы жизни

Из тех кембриджских философов, логиков и математиков, которые изучали «Трактат» в первый год после его публикации, Фрэнк был явно наиболее перспективным. А ему ведь было всего лишь 19 лет, когда в 1923 году редакция одного из самых престижных философских журналов «Майнд» заказала ему рецензию на «Логико-философский трактат» [Ramsey 1966]. И надо признаться, что этот текст был во многих отношениях глубже, чем расселовское Введение.

Когда Витгенштейн узнал из письма Огдена, что юный Рамсей собирается приехать в Вену на летние каникулы, он (через Огдена же) пригласил его погостить в Пухберг. Фрэнк с благодарностью и некоторым трепетом принял приглашение, и 17 сентября, «не зная, чего ожидать», как писал он матери, наслышанный о витгенштеновских чудачествах, появился в Пухберге. Он пробыл в гостях у Витгенштейна две недели. Каждый день по пять часов после занятий Витгенштейна в школе они строка за строкой, афоризм за афоризмом кропотливо изучали «Трактат» — примерно по странице в час [Monk 1990:216]. Это было важно для обоих. Витгенштейн, видимо, впервые в жизни получил читателя такого высокого класса, возможно, единственного конгениального читателя. (Если бы кто-нибудь и мог стать учеником Витгенштейна, так это Фрэнк. Но судьба распорядилась по-своему: Рамсей умер, когда ему было всего 26 лет.)

Правда, во время их встречи Витгенштейн не без ехидства заметил, что Фрэнк все забудет, как забыл Мур, приехав в Англию в 1913 году, и Фрэнк слегка обиделся.

Рамсей писал матери, что Витгенштейн сказал ему, что больше ничего не сделает в философии, что его интеллект уже активно не функционирует, и что вообще никто не может работать в философии больше пяти лет, а он писал «Трактат» семь лет, и что от Рассела тоже нельзя ждать больше ничего серьезного. (В общем, брюзжал.) Рамсей также писал:

Он очень беден, по крайней мере, живет, экономя на всем. Он живет один в крошечной комнатенке, выкрашенной белой краской, там стоит кровать, умывальник, маленький стол и один тяжелый стул — больше ничего нет.

Он великий человек, — заключал свое послание Фрэнк. — Я думал, что Мур великий, но только после Витгенштейна (цит по [Monk 1990: 217] ).

Разговоры с Рамсеем растормошили Витгенштейна. На него пахнуло воздухом Кембриджа. Он вновь почувствовал вкус к философским дискуссиям. Он стал говорить, что доработает до конца года и уедет из деревни, будет работать садовником (как епископ в фильме Бунюэля «Скромное очарование буржуазии») или поедет в Англию и найдет работу там.

Когда Рамсей уехал, они в течение Михайловского (осеннего) триместра постоянно и дружески переписывались. Витгенштейн дал Фрэнку такое же задание, как в свое время Муру. Прозондировать почву насчет того, не дадут ли ему степень бакалавра за «Логико-философский трактат». Но оказалось, как узнал Рамсей, приехав на место, что в Кембридже теперь нельзя получить бакалавра «заочно», однако, если Витгенштейн лично приедет в Англию, он сможет защитить «Трактат» на степень доктора философии.

Кампания по заманиванию Витгенштейна в Англию началась в 1922 году. Кейнс написал ему письмо, где дружески уверял его, что очень хочет его видеть, и выслал на дорогу 20 фунтов. Рамсей подтверждал это, говоря сомневающемуся Витгенштейну, что Кейнс действительно хочет его видеть, но у Витгенштейна был страх, что он настолько переменился за эти годы, и Кейнс настолько переменился за эти годы, и все вообще настолько переменились за эти годы, что из этих встреч не может получиться ничего хорошего. Он всерьез обдумывал поездку в Англию, но ни Рамсей, ни Кейнс не подозревали, что он собирается там жить в одиночестве.

Денег же он, разумеется, не принял. Рамсей писал Кейнсу, что Витгенштейн не принимает даже рождественских подарков от своих родственников и хочет сам заработать деньги на поездку в Англию (см. [Monk 1990: 220–221]).

В марте 1924 года Рамсей приехал в Вену, чтобы подвергнуться психоанализу, познакомился там с Гретль, потом с Мининг и Паулем, а потом заглянул на день к Витгенштейну в Пухберг, чтобы поговорить о математике и сделать очередной заход насчет поездки в Англию, но его голова была так забита психоанализом, что говорить о математике он был не в состоянии.

Между тем, Кейнс решил подобраться к Витгенштейну с другой стороны — он прочитал «Логико-философский трактат». 29 марта 1924 года Кейнс писал Витгенштейну:

Я еще не знаю, что сказать о Вашей книге кроме того, что я с определенностью чувствую, что это работа исключительной важности и гениальности. Независимо от того, правильна ли ее концепция или нет, она превосходит все фундаментальные дискуссии, которые когда-либо проводились в Кембридже.

Вместе с письмом Кейнс послал Витгенштейну свою книгу «Экономические последствия мирного развития» («The Economical consequenses of peace»).

Витгенштейн на эту удочку не клюнул, он ответил, что считает невозможным свое возвращение к философии, но если он сможет найти в Англии хоть какую-то работу, хотя бы подметать улицы или чистить сапоги, то он приедет с большим удовольствием. В конце он занудно добавлял запавшую в него мысль: «Мы не виделись 11 лет. Я не знаю, изменились ли Вы, но я очень изменился».

Рамсей же продолжал в письмах восхвалять Витгенштейна. «Мы живем в великое время, — писал он матушке, — ведь рядом с нами живут Эйнштейн, Фрейд и Витгенштейн».

В результате, Витгенштейна в Англию сумел вытащить не хитроумный Кейнс, не суперинтеллектуал Рамсей, а простодушный старый приятель, старый добрый Билл Экклз. Витгенштейн вообще не знал, жив ли он, но однажды ранней весной 1925 года он подучил от Экклза первое послевоенное письмо. 10 марта Витгенштейн ему ответил следующее:

Дорогой Экклз,

Я был более чем рад услышать тебя, потому что уже начинал думать, что ты вообще убит или что ты ненавидишь всех немцев и заодно австрийцев настолько, что не хочешь больше со мной иметь дело. […] Я хочу и мог бы увидеть тебя, но когда и где, одному Богу известно. Может быть, мы встретимся на летних каникулах, но у меня не будет много времени и совсем не будет денег, чтобы поехать в Англию, я отдал все свои деньги примерно 6 лет назад.

Далее он пишет, что Кейнс предлагал ему оплатить дорогу, но он отказался. Он должен сам заработать на поездку в Англию. Тем не менее он надеется…

В конце концов, он написал Экклзу 7 мая, что принимает его приглашение.

Тем не менее, в июльском письме Кейнсу он опять начинает спрашивать, уверен ли Кейнс, что искренне хочет его видеть, так как все они переменились и т. д. В ответ Кейнс послал ему 10 фунтов на дорогу.

Витгенштейн прибыл в Англию 18 августа 1925 года. Вначале он поселился в загородном доме Кейнса в Сассексе. Потом поехал к Экклзу в Манчестер. Экклз с женой встречали его на вокзале. Когда он появился на перроне, они поразились перемене в нем. Раньше это был академический сноб, дамский угодник. Теперь перед ними предстала какая-то ветхая фигура в невообразимой одежде, напоминающей униформу бойскаутов.