Мишель Монтень - Мишель Монтень. Опыты. Книга первая

Дело происходило в 1585 г., когда Монтень был мэром Бордо. Монтень здесь противопоставляет свое поведение трусливому поведению Монена, о котором говорилось выше. Несмотря на имевшиеся у властей сведения о том, что один из разжалованных военачальников, приверженец Католической Лиги, приурочил к этому параду возмущение войска, Монтень, которому поручено было провести смотр, решил оказать полнейшее доверие солдатам и офицерам и своей искусной тактикой предотвратил готовившееся выступление.

Герцог Афинский — французский рыцарь Готье де Бриенн (XIV в.), один из предков которого, Жан де Бриенн, был королем Иерусалимским и Константинопольским. Герцогство Афинское, которым владел род Бриеннов, было создано в результате крестовых походов в начале XIII в. В 1342 г. Готье де Бриенн стал герцогом (тираном) Флоренции, откуда через год был изгнан восставшими горожанами.

В этой главе, как и в следующей, в основном посвященной вопросам воспитания и обучения, особенно ярко предстает борьба Монтеня со схоластикой, в частности с тогдашними методами школьного обучения. Некоторые буржуазные авторы и истолкователи Монтеня пытались на основании ряда суждений Монтеня (содержащихся как в этой главе, так и в других) доказать враждебное отношение Монтеня к науке. Но это в корне неверно, ибо нападки Монтеня относятся к схоластической лжеучености, ко всякой книжной рутине, выдаваемой за премудрость и не имеющей ничего общего с нарождавшейся в его время подлинной опытною наукой, к которой Монтень был преисполнен величайшего уважения. См., например, его суждения в главе «Апология Раймунда Себундского», т. II, гл. XII.

Во времена Монтеня слово «педант» в большинстве европейских языков означало — учитель, преподаватель. «Педант» был одним из традиционных типических персонажей народной итальянской импровизированной комедии, процветавшей в XVI в. Слово «магистр» (как и происходящее от него франц. maître — мэтр) также значит — учитель.

Иоахим Дю Белле (1525–1560) — выдающийся поэт, возглавлявший вместе с Ронсаром новое направление во французской поэзии (группа «Плеяды»). Приводимый Монтенем стих взят из одного сонета Дю Белле, включенного в сборник «Сожаления» («Regrets»).

Плутарх . Жизнеописание Цицерона, 5.

Magis magnos clericos… Эти слова на пародийно искаженной латыни (чем подчеркивается ничтожество тогдашнего школьного обучения) произносит в романе Рабле брат Жан (Гаргантюа, гл. 39). Передать их по-русски можно примерно так: более великого ученого — еще не значит более великого мудреца, т. е. от большой школьной учености человек еще не делается умным.

Арпан — земельная мера, приблизительно, от 1/3 до 1/2 га.

Начиная с абзаца «Что до философов…» и вплоть до слов «заносчивым и надменным» Монтень довольно точно пересказывает одно место из 24 главы «Феэтета» Платона.

«Я ненавижу людей, умеющих только рассуждать, а не действовать» (Пакувий в цитате у Авла Геллия , XIII, 8).

Сиракузский геометр — Архимед (287–212 гг. до н. э.). Благодаря изобретениям Архимеда Сиракузы в течение трех лет успешно сопротивлялись римлянам (214–212 гг. до н. э.; Плутарх . Жизнеописание Марцелла, 17–18).

«Они научились говорить с другими, но не с самими собой» ( Цицерон . Тускуланские беседы, V, 36).

«Нужно не разговаривать, а управлять кораблем [т. е. действовать]» ( Сенека . Письма, 108).

«Ненавижу мудрого, который не мудр для себя» (перифраза стиха Эврипида; Цицерон . Письма к друзьям, XIII, 15).

«Вот почему, говорит Энний, ни к чему ум мудреца, который не умеет быть полезным самому себе» ( Цицерон . Об обязанностях, III, 15).

«Если он жаден, лгун и более труслив, чем евганейская [т. е. падуанская] овца» ( Ювенал . Сатиры, VIII, 15).

«Недостаточно овладеть премудростью, нужно также уметь пользоваться ею» ( Цицерон . О высшем благе и высшем зле, I, 1).

Диоген Лаэрций , VI, 27–28. Монтень здесь не совсем точен: Диоген Лаэрций называет не Дионисия, а философа Диогена.

Платон . Менон, 28.

Платон . Протагор, 16; Протагор — древнегреческий философ-софист (V в. до н. э.).

Гален — знаменитый римский врач, родом грек (131 — ок. 200 г. н. э.); оставил много трудов, пользовавшихся широкой известностью. Для средневековой медицины Гален (наряду с Цельсом) — непререкаемый авторитет.

«О род патрициев! Вы, кому подобает жить, не оборачиваясь назад, остерегайтесь, как бы не потешались над вами за вашей спиной» ( Персий , I, 61).

Адриан Турнеб (1512–1565) — видный французский филолог, которому принадлежит большое количество переводов из древних авторов и комментариев. Оценку, данную Турнебу Монтенем, разделяло большинство его современников.

«Души которых при помощи благостного искусства вылепил из лучшей глины Титан [т. е. Прометей]» ( Ювенал . Сатиры, XIV, 35).

Стобей . Антология, III, 25. Процитировав этот стих, Монтень вслед затем сам дает его перевод.

«Мы учимся не для жизни, а для школы [т. е. учимся не тому, как надо действовать в жизни, а только рассуждать]» ( Сенека . Письма, 106).

«Так что было бы лучше совсем не учиться» ( Цицерон . Тускуланские беседы, II, 4).

Имеется в виду Франциск I, герцог Бретонский с 1442 по 1450 г.

«После того, как появились люди ученые, нет больше хороших людей» ( Сенека . Письма, 95).

«Из школы Аристиппа выходят распутники, из школы Зенона — брюзги» ( Цицерон . О природе богов, III, 31).

В «Первом Алкивиаде», XVII.

«В образцовом, показательном роде».

Этот пример, а также дальнейшие, приводимые Монтенем в сделанной им позднее вставке, начинающейся с абзаца «Весьма любопытно наблюдать Сократа…» и до конца главы, — несомненно недоказательны. Может создаться впечатление, что Монтень впадает здесь в противоречие с основным положением, доказываемым в этой главе, — о пользе истинной науки в отличие от схоластической лжеучености. Однако такие парадоксы у Монтеня не редкость, особенно, когда дело идет о добавлениях, сделанных долгое время спустя после написания основного текста. В действительности, противоречие это лишь кажущееся: Монтень остается верен своему тезису и здесь, ибо приводимые им примеры относятся к странам и народам, у которых наука находилась в зачаточном состоянии или была «в презрении», как выражается Монтень. Что же касается последнего приведенного Монтенем примера с Италией, относящегося ко времени войн французских феодалов за обладание Италией, то Монтень здесь приводит объяснение, дававшееся приближенными Карла VIII, сам же Монтень прекрасно знал и указывал в другом месте, что очень недолгий и непрочный успех Карла VIII в Италии был вызван противоречием интересов в стане других захватчиков, также зарившихся на Италию.