Артемий Магун - «Опыт и понятие революции». Сборник статей

См.: Heidegger M. BeitrКge zur philosophie (Vom Ereignis). Fr. am M.: Suhrkamp, 1989, и Хайдеггер М. Время и бытие // Хайдеггер М. Время и бытие / Пер. с нем. В. Бибихина. М.: Республика, 1993. С. 391–406. Чуть раньше Хайдеггера понятие события было тематизировано в так называемой аналитической философии, у A. Уайтхеда.

Badiou A. L’Etre et l’ОvПnement. P.: Seuil, 1988.

Kant I. The conflict of the faculties. New York: Abaris books, 1979 (двуязычное немецко-английское издание).

Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы [часть 1] / Пер. М. Козловой и Ю. Асеева [М.: Гнозис, 1994]. С. 1—73.

См. у Гуссерля понятие так называемого первоутверждения, Urdoxa: Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. Т. I. ╖ 104–106. О первичном утверждении (Bejahung) см. также у Ж. Лакана, в «Ответе на комментарий Жана Ипполита на статью Фрейда “Verneinung”» ( Lacan J. Ecrits. P.: Seuil, 1966. Р. 381–401).

Напечатано в: Lacan J. Гcrits. Р. 879–889.

Freud S. Gesammelte Werke. Fr. am M.: S. Fischer Verlag. [1991]. Bd. 14. S. 11–15.

См.: Lacan J. Ecrits. Р. 883.

Ibid. P. 886.

Lacan J. L’Оthique de la psychanalyse. P.: Seuil, 1986. P. 79.

Это выражение — из раннего автобиографического текста Арендт «Тени» («Die Schatten»). См.: Young-Bruehl E. For love of the world. New Haven & London: Yale University Press, 1982. P. 53. Оно является во многом ключом к философии зрелой Ханны Арендт, которая с упоением рассказывает о непоправимых катастрофах — но не перестает бороться с «соблазном» меланхолии.

В немецком языке здесь возможна игра слов: «обещание», Versprechen , обозначает также неудачное высказывание, речь, не достигающую своей цели. То есть «перформатив» обещания не так уже самоочевиден; здесь гораздо больше доверия тому, кто действует молча, без всяких обещаний.

Достаточно вспомнить истерию самоуничижения начала 1990-х годов: катастрофизм средств массовой информации, феномен жалобы как основного речевого жанра и т. д. О «ламентациях» эпохи перестройки см.: Ries N. Russian talk: culture and conversation during Perestroika. Ithaca and London: Cornell University Press, 1997. О катастрофизме этого времени см.: Кертман Г.Л. Катастрофизм в контексте российской политической культуры // Полис. 2000. № 4; Бибихин В. Закон русской истории // Бибихин В. Другое Начало. СПб.: Наука, 2003. С. 8—69 (см. в особенности раздел 12). Катастрофизм был негативной формой фантазма «полной революции», абсолютного разрыва, который сделал бы проще и понятнее переживание неоконченных перемен. Парадоксальным образом, неприятие сдвига выразилось в его преувеличении!

Например, в первом томе книги Хайдеггера о Ницше.

В статье «Торможение, симптом, тревога» (1926): Freud S. Works.[Standard edition] Vol. 14. P. 119–120.

Наше положение. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2000. C. 67–79.

Lefort C. Essais sur le politique: XIXe — XXe siПcles. P.: Seuil, 1986; Лефор К. Политические очерки (XIX–XX века). М.: РОССПЭН, 2000. Данный русский перевод классической книги Лефора совершенно непрофессионален и цитируется здесь в качестве информации, но никак не рекомендации.

Здесь и далее цитируется: Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа / Пер. Г. Шпета. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. С. 314–321. Перевод изменен только в одном, специально оговоренном случае.

О точке внутренней невозможности общества, его «невозможном условии возможности» и об их роли в левой политике см. ставший уже классическим манифест «радикальной демократии»: Laclau E., Mouffe Ch. Hegemony and socialist strategy. L.: Verso, 1985.

Эту нестыковку можно обозначить по-разному, например как внутреннее противоречие между определением общества как совместного бытия — и как защиты от других; между автономией как уходом в частную жизнь и автономией как совместным самоуправлением и т. д.

В качестве авторитетов, обосновывающих такой подход, нужно упомянуть, разумеется, Гегеля и, кроме того, как ни странно, Мишеля Фуко. При всем решительном настрое Фуко против герменевтики, он был последовательным сторонником имманентного анализа, опирающегося только на синхронность того или иного настоящего времени. Фуко всячески настаивал на прерывности истории. Эпоха меняется примерно раз в пятьдесят лет, и причинные объяснения ХХ века событиями XVIII столетия не имеют никакого смысла.

Мандельштам О. Девятнадцатый век // Мандельштам О. Стихотворения, проза. М.: Рипол-Классик, 2001. С. 541–548.