Владимир Моисеев - Футурономия. Социум [СИ]

Трудно поверить в то, что коллективное стремление к хаосу, если оно поддержано сложившимися в социуме неписанными правилами, способно самым кардинальным образом изменить представления человека о жизни. Но это действительно так.

«Поведение людей зависит не только от их воспитания и убеждений, но и от окружающей обстановки. Если мы видим вокруг себя следы разрухи — разбитые окна, горы мусора, граффити на стенах, — мы автоматически заключаем, что социальные нормы здесь не соблюдаются. А значит, и нам их соблюдать не обязательно. Долгое время эта теория объясняла динамику превращения городских кварталов из благополучных в криминальные. Каждая брошенная машина, выбитое окно, перевернутый мусорный контейнер становятся разносчиками вируса хаоса. Глядя на эти свидетельства разрухи, мы невольно ожидаем, что из грязной подворотни выскочит банда пьяных подростков, и ускоряем шаг, стараясь не задерживаться. А если позади нас раздаются крики, мы не оборачиваемся, чтобы узнать, что происходит, и вмешаться, если необходимо, а нервно ускоряем шаг, убедившись, что район действительно криминальный».

Чтобы экспериментально проверить теорию разбитых окон, голландские психологи провели несколько экспериментов. И каждый раз оказывалась, что теория работает. Представление людей о том, что такое хорошо, и что такое плохо, оказывается зависит от сущего пустяка.

«Теория разбитых окон не только получила экспериментальное подтверждение, но и была расширена. Эксперименты показали, что любые проявления беспорядка (мусор, граффити, брошенные тележки, неправильно припаркованные велосипеды) могут провоцировать людей на нарушение других социальных норм, вплоть до таких серьезных, как кража. Прав был профессор Преображенский: если люди перестают мыть туалеты, в стране неизбежно наступает разруха».

Простая мысль о том, что на асоциальные поступки людей провоцирует окружающая обстановка, естественным образом привела к попыткам воздействовать на сознание людей, изменив должным образом окружающие их вещи. За дело взялись европейские архитекторы и дизайнеры, по их мнению, грамотно организованная городская среда может способствовать социально ответственному поведению.

«Чтобы исключить нежелательное поведение, можно сконструировать предметы, которые делают такое поведение неудобным. Пример подобной конструкции — «лежачий полицейский», заставляющий водителя снижать скорость на опасных участках дороги, или скамейки в парках, спроектированные таким образом, чтобы бездомные не могли на них спать.

Похожая стратегия — превратить соблюдение социальных норм в увлекательное занятие — давно и успешно применяется в дизайне мусорных контейнеров. В Голландии, например, очень распространены мусорные контейнеры в виде огромной баскетбольной корзины для «ловли» мусора. Она удобна для велосипедистов, которые не хотят останавливаться, чтобы выбросить пустую банку или огрызок съеденного на ходу яблока. Заодно такой бросок — это упражнение в меткости, дающее возможность блеснуть ловкостью.

В другую урну, которой пользуются не по обязанности, а в качестве развлечения, вмонтирвано звуковое устройство с датчиком. Когда в бак бросают мусор, раздается такой звук, как будто мусор падает в глубокий колодец. За один день работы «бездонная урна» собрала 72 кг мусора — на 41 кг больше, чем обычная».

Да, broken windows theory чрезвычайно популярна среди менеджеров. Экспериментов, как и указано, было проведено уйма. Вплоть до того, что какие-то умники из Нью-Йорка доказали, что если какую-то станцию метро регулярно подметать, то сорить на ней будут гораздо меньше. No shit bro!:)

На самом деле, так и есть: банальная уборка территории принесёт больше пользы, чем все эти дизайнерские изыски на тему «увлекательных» мусорных баков. Если территория засрана, никакой поющий и танцующий бак дело не исправит. Наблюдаю это постоянно. Цюрих вообще очень чистый город. Но стоит пошвырять мусор на пол — немного, пару пачек сигарет, пару банок из-под пива, в общем, что может исторгнуть из себя компания яростно пубертирующих гопников — и дело труба, территория начнёт загрязняться прямо на глазах.

Мораль проста. Один добросовестный дворник-таджик (в любой евростране дворниками работают таджики, хотя национальность таджиков в каждой стране своя) полезней целого дизайнерского бюро. А уж по деньгам…

Все это очень интересно. Хотя бы потому, что работает, как утверждается, во всех странах и во всех социальных слоях, опровергая предположения о каких-то религиозных и ментальных этнических особенностях. Согласитесь, что это очень важный вывод. Получается, что прав был профессор Преображенский из «Собачьего сердца» М. Булгакова, когда утверждал, что разруха начинается в головах.

Добавим статью Алексея Кузьмина «Ритуальное осквернение», в котором говорится, что часто разрисовка стен или разбрасывание мусора является своеобразным способом «метить территорию».

Добавим утверждение Кирилла Кобрина о влиянии повседневного пейзажа на мировоззрение. Смысл ее в том, что, живя в трущобах, хочешь не хочешь, но пропитываешься своеобразной атмосферой разрухи, что обязательно воздействует на строй мыслей.

Получается, что расслоение на элоев, морлоков и маргиналов идет у нас на глазах. И больше похоже на войну, чем на взаимное непонимание.

Это большущая тема, связанная с тем, как функционирует наш мозг и, в частности, с зеркальными нейронами. Копирование идёт в нашем мозгу более высоким приоритетом, нежели рассудочность. Тому есть много практических подтверждений (типа того, что человек, следуя за выбором толпы, выбирает заведомо неверное решение). Тут та же фигня: видим чистую улицу — копируем чистоту, видим срач — копируем срач. Естественно, в копировании тоже есть свои приоритеты. Типа, человек с очень мощным воспитанием не станет сорить и посреди грязи, а гопники «с раёна», как написано в статье А. Фенько, раздербанили машину, не дожидаясь разбитых окон. Но в целом, это не меняет правила: нашу тягу к обезьянничанью могут победить только эмоции, они идут самым первым приоритетом, рассудок тут бессилен.

Так что идея «задать хорошие правила для копирования» очень правильна.

Я иду выносить мусор. Ветер вырывает из помойного ведра бумажку. Я, естественно, бегу за ней. Рядом стоит соседка и удивляется: «Зачем? Дворник завтра подберет». Прошло уже года три, а я до сих пор не могу успокоиться.

Все дело в том, что идея «задать плохие правила для копирования» оказывается не менее сильной. Здесь уже не копирование, а ощущение того, что привычный мир становится чужим, отторгается. Я никак не мог понять эту страсть к грязи, долго думал, что так создается привычная среда для жизни, но идея, что все дело в желании пометить территорию, нравится мне больше. Это уже не подражание обезьянам, а более глубокий инстинкт.