Владимир Моисеев - Футурономия. Социум [СИ]

Предложение о возрождении общин, как мне кажется, это — практический шаг к уничтожению государства. Если я правильно понял, элиты берут на себя труд по организации управления обществом, а большинство, для сохранения социального равновесия, должно будет объединиться в общины, поскольку это самый простой способ для элиты контролировать их поведение и единственный способ для большинства отстаивать свои права. Не удивлюсь, если подобная система удовлетворит очень многих людей уже сейчас.

Однако идеологию порушили, а община сама разбежалась. Примитивный консюмеризм, насаждаемый повсеместно в третьем мире, разъедает общину, как кислота. Ну и что с этим делать? Непонятно.

Для того, чтобы разделение на элиту и остальное большинство приобрело законченную форму, необходимо как-то ласково и доходчиво объяснить своим бывшим согражданам, что с первого января они официально становятся рабами. И подсластить пилюлю, объявив, что законы государства на них впредь не распространяются. Жить впредь придется по понятиям, принятым в данной им сверху общине. То, что права изымаются, а мораль общины оказывается жестче законов, и к тому же постоянно меняется в зависимости от нужд элиты, люди узнают потом, когда попривыкнут. В общине даже микрофронда не пройдет. Община — это единство мыслей и контроль.

С другой стороны, непонятно, как в общины будут объединять? Объявления на входных дверях повесят? Трудно отыскать людей, которые бы мыслили одинаково.

Община — это объединение людей. Но община — это также и способ организации. Технология сопричастности, если так можно выразиться.

Община — единство целей и способов их достижения. Единство мыслей — всего лишь побочный эффект, возникающий по ходу действия. Не нужно искать людей с одинаковыми мыслями, найдите людей с одинаковыми интересами. Мысли у них уже потом синхронизируются. Но тут есть фокус. Чтобы толпа людей с одинаковыми интересами стала общиной, сам факт объединения в общину должен способствовать достижению интересов.

Если рассматривать только общность интересов, получится довольно размытое представление об общинах. Например, Союзы писателей и тому подобные общественные организации общинами не были. Хотя и деньгами распоряжались и идеологический догляд в них был поставлен очень даже не слабо. Да и инженеры, конечно, не община. Как сказала Наталья Галкина — замечательный писатель — не город маленький, а слой тонкий. Слой, конечно, не община. А вот сектанты — это да. Община Виссариона, например. Очень даже страшная штука. У меня знакомая туда попала, так что я знаю об этом не понаслышке. И сект становится все больше и больше. Для меня община в современных условиях — это, в первую очередь, строгое соблюдение неписанных законов, понятий. О которых нельзя прочитать, которые нельзя обсуждать, но о которых все знают и соблюдают строже, чем законы государства.

Отличается ли община от гражданского общества?

Община — образование закрытое. Единомыслие для его членов условие обязательное. Можно сказать, что любая община — это своеобразная утопия, следовательно без тотального контроля обойтись не может. Община не приспособлена к общению с внешним миром, поскольку внешняя информация неминуемо вносит коррективы в понятия, нарушает их целостность, лишает их абсолютной ценности. Кстати, в американских фильмах и сериалах часто показывают секты, существующие автономно. Решения там выносятся по понятиям. Гражданское общество, вроде бы, объединение людей с разными взглядами и убеждениями. Однако предполагается, что решения в нем тоже выносятся по понятиям. В любом объединении, каким бы демократическим путем оно не складывалось, рано или поздно обнаруживается группа людей, понятия которых оказываются «правильнее» и «важнее» представлений других. Диктатура общества или общины, кажется мне намного более суровой, чем законы, прописанные государством.

Но существую ли общины, которые могли бы быть положительным примером? Всегда ли общины плохи?

Почему обязательно плохи? Просто надо понимать, что логика их существования отличается от государственной. Она не рассчитана на людей с различной идеологией. Как и положено утопическому объединению. Понятия — плохая основа для развития.

Кстати, понятия как раз не меняются. Как не меняется человеческая природа. Это как раз тоталитарным обществам свойственно совершать кульбиты. Законы государства и принципы общины не так уж противоречат друг другу. В Швейцарии, например, успешно действует прямая демократия, своего рода вечевое правление. Общинное сознание является вполне функциональной частью государственного механизма. И оно вполне удачно работает. При этом законодательство зачастую определяет не столько конкретные нормы, сколько рамки (и нередко — в самом общем виде). Можно сказать, что такой способ правления осуществляется «по понятиям». В итоге, одно из самых консервативных обществ в мире — при этом вообще не знавшее царей и президентов. Это уникальная система, такой больше нигде в мире нет, но это не значит, что нигде больше это не сработает.

То, что хорошо для швейцарцев, необязательно будет хорошо для людей с другим менталитетом. Слова могут произноситься одинаковые, не исключено, что и те же самые, что используют швейцарцы, но смысл будет предсказуемо вкладываться с поправкой на национальные особенности. Наверняка, есть и примеры удачных общин. Какие-нибудь староверы в Аргентине, например. Но вспоминается история с Джонсом и гибелью Джонстауна. Религиозная секта «Храм народов» основала в Гайане поселение, куда вскоре перебрались члены секты и зажили своей общиной. Довольно скоро эта история закончилась массовым самоубийством девятьсот восемнадцати человек.

Равнять всех по Виссариону и Джонсу — не вполне корректно. Есть варианты, есть.

Искать «правильные» ответы на современные выводы в прошлом стало модно. Но совершенно неожиданно в социальных сетях стал обсуждаться вопрос о возрождении общин. Не знаю, насколько актуальным окажется со временем предложение о возрождении общин, но как одно из вполне возможных вариантов развития общества, оно заслуживает пристального внимания и обсуждения. Признаюсь, что перспектива оказаться однажды примерным членом общины меня не обрадовала. Я вспомнил ток-шоу на телеканале «Беларусь», где одна из участниц, представительница артели-производителя валенок, расстраивалась, что их замечательная продукция не находит спроса в республике. Она высказала очень правильную мысль: для того, чтобы валенки нашли своего потребителя, нужно изменить сознание людей. Мне кажется, что вернуть в Россию общину, можно только самым решительным образом воздействовав на сознание людей, сокрушив их нынешнее мировосприятие.