Витторио Страда - Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

«Считать русскую революцию и большевизм самодовлеющими величинами, а не особыми историческими формами, – писал в 1928 году молодой итальянский революционер-интеллигент Родольфо Моранди, незадолго перед тем примкнувший к марксизму, – то есть ограничивать ими исторически коммунизм, ошибочно. Коммунизм – это скорее революционный социализм, возникший вследствие нарушения равновесия, которое сохранялось в Европе перед войной. Поэтому он представляет собой реальность международной жизни, подверженную эволюции, могущую выступать в зависимости от исторических и местных условий в различных формах» [938] Письмо Р. Моранди к А. Таркиани от 11 июня 1928 г., опубликованное в кн.: S . Merli . Fronte antifascista e politica di classe. Socialisti e communisti in Italia 1923 – 1939. Bari, 1975, p. 161. .

С этой точки зрения процесс формирования международного коммунистического движения 1917 – 1920 гг. заслуживает анализа во всей его идеологической и политической сложности. Подобного анализа удостоились отдельные национальные движения [939] По вопросу критического обзора исследований см. статью А. Агости «Историография III Интернационала». – «Studi storici», 1977, № 1. , а сравнительный анализ еще не был (или был недостаточно) проведен [940] Наиболее значительным вкладом в этом вопросе является работа: J . W . Hulse . The forming of the Communist International, Stanford, 1964. . Настоящая работа предполагает дать лишь наметки для исследований в этом направлении.

Безусловно важным исходным моментом (хотя он и недостаточно принимается в расчет) явилось сделанное по радио 24 января 1919 года сообщение Советского правительства, в котором говорилось о предстоящем создании «нового революционного Интернационала» [941] Сообщение опубликовано в кн.: A . Agosti . La Terza Internazionale. Storia documentaria. Roma, 1974 (ниже TISD), vol. I, p. 18 – 22. . В тексте документа, составленного Троцким и опубликованного в тот же день в «Правде» под заголовкам «О I конгрессе Коммунистического Интернационала», говорилось, что в «конгрессе Коммунистического Интернационала» – срочность созыва которого подчеркивалась, хотя и не указывалось ни место, ни дата его проведения, – примут участие представители тридцати девяти «партий, групп и течений», которые затем перечислялись. Менее чем за месяц до этого, 27 или 28 декабря 1918 года, Ленин просил Чичерина – наркома иностранных дел большевистского правительства – «спешно… подготовить международную социалистическую конференцию для основания III Интернационала» и предлагал примерный список из двадцати организаций, которые следовало пригласить [942] См.: В . И . Ленин . Полн. собр. соч., т. 50, с. 227 – 228. . Карта формировавшегося коммунистического движения, которую можно воссоздать на основании этих двух документов, как мы увидим, весьма показательна. Не менее показательна формулировка основных положений программной платформы нового Интернационала, увиденных Лениным в «теории и практике большевизма» и в статье Розы Люксембург «Чего хочет „Союз Спартака“», которая была опубликована в газете «Роте фане» за две недели до этого и должна была стать программой предстоящего учредительного съезда КПГ. В обращении от 24 января содержалось ясное подтверждение названной статьи и перечислялся ряд пунктов, которые можно резюмировать следующим образом: 1) загнивание и неминуемый крах «всей мировой капиталистической системы» положат конец «европейской цивилизации вообще», если пролетариат не овладеет государственной властью, разрушив государственный аппарат буржуазии и заменив его новыми формами организации, которые явятся выражением пролетарской демократии, самоуправления масс, осуществляемого через Советы; 2) диктатура пролетариата должна стать орудием немедленной экспроприации капитала и уничтожения частной собственности на средства производства; 3) основной метод борьбы – «действия масс, включая открытую борьбу с оружием в руках против государственной власти капитала» [943] A . Agosti . La Terza Internationale…, vol. I, p. 20. .

Все документы, одобренные I конгрессом III Интернационала (2 – 6 марта 1919 года), подтверждают, уточняя и углубляя, перечисленные программные положения. Эту программу следует рассматривать как слагаемое по крайней мере трех различных компонентов. Первый компонент, собственно теоретический, включает идеологическое наследие II Интернационала, положительным элементам которого Ленин никогда не отказывал ни в исторической, ни в политической роли, настолько, что своему новому детищу, как было справедливо замечено, придал «содержание и форму, испытавшие сильное влияние элементов этой идеологии, даже когда это содержание и форма стремились преодолеть такое влияние» [944] E . Ragionieri . Lenin e l’Internazionale. – In: La Terza Internazionale e il Partito communista italiano. Saggi e discussioni. Torino, 1978, p. 42. См. также книгу: Albert S . Lindemann . Socialismo europeo e bolscevismo (1919 – 1921). Bologna, 1977, p. 57. Автор выявляет идейные взаимосвязи в идеологическом плане, существовавшие между большевиками и левыми из II Интернационала: «Притягательность теории Ленина определялась не только его успехом как революционера или отсутствием социалистического leadership [руководство] на Западе. Еще до 1917 года многие нерусские социалисты были приверженцами весьма сходных идей, которые впоследствии были названы ленинскими. С другой стороны, Ленин глубоко изучил работы крупных западных социалистов, и их работы явились той основой, которая дала начало его оригинальным решениям применительно к условиям России». . Анализ империализма и его неизлечимых противоречий, само выдвижение дилеммы «социализм или варварство» представляют собой развитие и один из возможных моментов (хотя и не единственный) сближения с экономической теорией II Интернационала, и не только его левого течения, но и самого «ортодоксального» центра. Второй компонент – русский революционный опыт, причем даже не столько периода подготовки к захвату власти большевиками (решающий период с февраля по октябрь, который затем будет постоянно приводиться в качестве обязательной основы для сравнения европейскому революционному авангарду), сколько также богатый уроками опыт первого года управления государством и гражданской войны. Третий компонент – стратегическое переосмысление левыми течениями рабочего движения того направления и форм, которые принял революционный процесс в Европе на основе послевоенного кризиса. Связующим звеном между этими компонентами и одновременно фактором, разъяснявшим их внутреннюю сущность, явился поиск новой формы пролетарской демократии в противовес буржуазной парламентской демократии. Напротив, элементом разрыва с традицией социализма II Интернационала (на почве которого западный революционный марксизм раньше смыкался с русским опытом) стала как раз концепция власти, которая понималась как демократия для пролетариата и диктатура по отношению к контрреволюционным классам; она опиралась на новые институты – рабочие, крестьянские и солдатские Советы.