Витторио Страда - Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

Другие группы и направления, не названные в обращении 24 января, дополняли общую картину британского коммунистического движения, находившегося в стадии формирования. Руководимая Сильвией Панкхерст Социалистическая федерация рабочих откололась от движения за избирательное право для женщин и представляла собой небольшую, придерживавшуюся твердых убеждений группу, верную принципам прямых, а не парламентских действий. На сходных позициях стояла Социалистическая ассоциация Южного Уэльса, объединявшая небольшую, но боевую группу шахтеров Уэльса. И наконец, наметилось течение, поддерживавшее III Интернационал и в гильдейском социализме, отдельные представители которого, такие, как Р. Пейдж Арно и Р. Палм Датт, видели в системе Советов воплощение их идеи промышленного и политического самоуправления, а также децентрализации власти в результате рабочего контроля снизу. Таким образом, в Великобритании, похоже, сложилось обратно пропорциональное отношение между разнообразием теоретических направлений, оказавшихся в русле зарождающегося коммунистического движения, и политической эффективностью возникшей в итоге партийной организации.

Нечто подобное произошло и в Соединенных Штатах. Обращение 24 января было адресовано в этой стране четырем партиям и группам, но и здесь его формулировка свидетельствовала об устарелости сведений о положении в Америке. Это неудивительно, ибо основным источником информации большевиков по этому вопросу был в тот момент, видимо, Борис Рейнштейн, который к тому времени уже два года как выехал из Соединенных Штатов. Рейнштейн подписал обращение от имени Социалистической рабочей партии Америки, и, хотя у него не было для этого никаких формальных полномочий, у большевиков были все основания считать эту партию весьма близкой к ним по своим позициям. После некоторого замешательства, вызванного положением о возможности построения социализма в такой отсталой крестьянской стране, как Россия, где «значительная часть» населения «была неграмотна и абсолютно не понимала целей рабочего движения и природы социалистической революции» [973] P . S . Foner . The Bolshevik Revolution. Its Impact on American Radicals. Liberals and Labor. New York, 1967, p. 24 – 25. , группа руководителей Социалистической рабочей партии Америки вынесла из русского опыта убеждение, что «Советы отвечают программе промышленного синдикализма» [974] D . Bo . Sul processo di formazione del Partito comunista negli Stati Uniti. – «Movimento operaio e socialista», 1976, № 1 – 2, p. 62. . С другой стороны, по свидетельству Артура Рэнсома [975] См.: A . Ransome . Conversazioni con Lenin. – «L’Ordine Nuovo», 13 сентября 1919 (затем они были опубликованы в брошюре «Sei settimane in Russia», Milano, 1920). , Ленин именно в 1918 году познакомился с работами Де Леона и высказался о них одобрительно, и Социалистическая рабочая партия Америки стала претендовать на роль единственного наследника Де Леона. «Индустриальные рабочие мира», с которыми Де Леон и Социалистическая рабочая партия Америки порвали в 1908 году, выступив с требованием политических действий и основав новую немногочисленную профсоюзную организацию, встретили Октябрьскую революцию более чем благожелательно; именно этим объясняется включение «Индустриальных рабочих мира» в список организаций – возможных членов III Интернационала.

«Развитие событий в России, – писал орган „Индустриальных рабочих мира“ „Индастриал уоркер“ 26 января 1918 года, – подтверждает убедительность тезиса ИРМ, согласно которому сила рабочих проистекает из промышленности и их союзов в экономической сфере. Только там настоящие производители свободны в своих действиях и принятые профсоюзным съездом законы опираются на силу организованных рабочих» [976] P . S . Foner . The Bolshevik Revolution…, p. 25. .

Большевики настаивали на необходимости политических действий и захвата государственных учреждений, что противоречило политической философии ИРМ. Однако эта позиция большевиков расценивалась ИРМ как временное явление, вызванное международной изоляцией русской революции и необходимостью немедленно подавить сопротивление внутреннего врага [977].

Последнее из упомянутых в документе от 24 января 1919 года течений американского рабочего движения – левое крыло Социалистической партии США, и особенно «течение, представляемое Дебсом и Лигой социалистической пропаганды», – безоговорочно встало на сторону Октябрьской революции. Сам Дебс, сидевший в тюрьме за свои пацифистские выступления и ставший символом для американского рабочего движения, в 1919 году заявил, что он «большевик с головы до ног и гордится этим» [978]. В левом крыле Социалистической партии США осели представители более сложных идеологических течений: начиная от голландских левых марксистов (Гортер и Паннекук были активными сотрудниками журналов «Интернэшнл соушелист ревью» и «Нью ревью») и кончая революционным синдикализмом в его индустриалистском варианте, сторонниками Р. Люксембург, немецкими левыми радикалами и собственно большевистским направлением, возникшим в результате активной деятельности эмигрантов из России, Польши и Прибалтики. Общим, что объединяло эти многочисленные течения, были «действия масс», в которых американские социалисты усматривали возможность преодоления «парализующей движение альтернативы: или забастовки в промышленности, или благоразумная политика малых мер». В конечном итоге благодаря русской революции американским радикалам всех направлений впервые за много лет представилась возможность выработать общую позицию. В то же время, как справедливо было замечено, «по мере того как Советская власть укреплялась и обретала притягательность, в американских левых силах возникала тенденция к механическому перенесению на американскую почву и почти формальному прочтению русского опыта» [979], что впоследствии тяжело отразилось на американском коммунистическом движении.

Во Франции обращение о создании III Интернационала было адресовано, в общем и вместе с тем в неожиданно ограничительном смысле (что свидетельствовало о весьма приблизительном знании обстановки в этой стране), «группам и организациям внутри французского социалистического и профсоюзного движения, которые солидарны с Лорио» [980]. Действительно, Фернан Лорио с самого начала войны был одним из вдохновителей борьбы против «священного союза» и уже в мае 1917 года выступил за создание нового Интернационала и полный разрыв с «социал-патриотизмом», хотя никогда не был близок к принятию ленинского лозунга о революционном пораженчестве. Он был лидером незначительного революционного меньшинства СФИО и в феврале 1919 года принял участие в Бернской конференции (на которой был восстановлен II Интернационал) только для того, чтобы в полной изоляции разоблачить контрреволюционный характер этого Интернационала и заявить о необходимости безоговорочной солидарности с большевистской революцией. Но за столь общим упоминанием о его позициях виделась широкая панорама множества революционных направлений, которые находились в стадии формирования как раз в начале 1919 года. С момента основания СФИО в 1905 году левое крыло рабочего движения во Франции в отличие от Германии действовало главным образом вне рамок партии; его влияние особенно ощущалось в ВКТ. «Комитет за восстановление международных связей» (который был у истоков Циммервальдского движения) отразил следующую расстановку сил: наряду с Лорио решающую роль играли представители группы «Ви увриер» – наиболее значительного печатного органа революционного синдикализма – Росмер и Монат. Те же силы были представлены в «Комитете за присоединение к III Интернационалу», созданном в мае 1919 года, однако здесь к ним присоединилось более радикальное направление – анархо-коммунистическое, в лице Раймона Перикá, который в июне того же года основал коммунистическую партию, просуществовавшую, однако, недолго. Война изменила традиционную расстановку сил во французском рабочем движении: «священный союз» поддержки войны объединил многих социалистов, синдикалистов и анархистов, но другие социалисты, синдикалисты и анархисты бок о бок боролись против войны и за восстановление международной классовой солидарности. Большевизм, или то, что под ним не вполне отчетливо понималось, соединял в себе следующие положения, которых было достаточно, чтобы вызвать глубокую заинтересованность любого из трех течений и разрушить идеологические барьеры между ними: антипарламентаризм, диктатура пролетариата, интернационализм, враждебность к социалистической бюрократии, государство Советов. В течение 1919 года притягательность большевизма еще более возросла: на «Комитет за присоединение к III Интернационалу» ориентировались и пацифистско-революционные гуманисты из группы «Клартэ», и ассоциации бывших фронтовиков, и гедист Шарль Рапопорт с его ортодоксальным марксизмом, и мятежная интеллигенция типа Раймона Лефевра и Бориса Суварина. Сильное влияние русских эмигрантов-революционеров (и особенно Троцкого и Лозовского) на французское рабочее движение, которого, может быть, не испытала никакая другая страна Европы, несомненно, способствовала объединению [981].