Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Последняя цифра в таблице не проставлена. На смену идее демократического государства приходит последняя государственная форма культуры.

Старые традиции культуры вместе с их наивысшим политическим выражением — абсолютным государством — были уничтожены в течение двухсотлетнего разрушительного давления снизу. Толпы во главе с доктринерами классовой войны атаковали и смели старые социальные силы в течение первого рационалистического столетия (1750–1850), а финансовые капиталисты и рабочие лидеры одержали верх над лидерами производительной экономики в следующие сто лет (1850–1950), растворив всю коллективную жизнь в ничтожной, бездушной, бесконечной борьбе за деньги.

Все население западной культуры смертельно измотано этой подлой борьбой, этим хаосом без лидера, авторитета и сильного командного голоса. Западный мир страстно желает высвободиться из грязи и мерзости партийной политики, классовой войны, финансового ростовщичества и полного забвения героического духа. Эта тоска олицетворяет современную, образца 1948 г., форму государственной идеи будущего. Она уже проявила себя в теле Европы. Ее форма в ближайшем будущем — возрождение авторитета. Все идет к цезаризму, когда авторитет выходит из обороны, вновь становясь самоочевидным, как и в тысячелетие до прихода рационализма. На первых стадиях новая идея откровенно направлена против рационализма и демократии, которые, однако, тем скорее утонут в прошлом, чем меньше на них обращать внимания.

Новая государственная форма, соответствующая медленно восходящей европейской расе, европейской нации, европейскому народу и европейскому языку, также универсальна. Родина этого государства будет находиться в пределах Западной Европы, включая Скандинавию, Англию, Францию, Германию, Италию и Испанию. Сохранит ли оно на первых порах некоторые устаревшие рационалистические формы — бумажные конституции, якобы имеющие какое-то отношение к правлению, парламенты и выборы — не столь важно в свете его великого внутреннего смысла.

Это государство покончит с внутренней анархией Запада, которая стала очевидной за долгое время своего разгула. Публичная власть не может больше принадлежать индивидам; общественные предприятия перейдут в общественную собственность и управление, денежная монополия нескольких лиц будет передана государству. Исчезнут оба аспекта капитализма: финансовый капитализм наднационального ростовщика и капитализм трудового диктатора (labor-dictator). Ориентация на внутреннюю политику сменится величайшими из всех известных миру войнами против варвара за выживание западной цивилизации. Героический дух изгонит дух наживы. Честь вытеснит ханжество, и торговец уступит дорогу солдату. Задачей такого государства является неограниченный империализм, в отличие от исчезнувшего вместе с феодализмом империализма крестовых походов, ультрамонтанского империализма Испании во времена ее славы и экономического империализма Англии (1600–1900). Это будет новый — тотальный, политический, организаторский, авторитарный — империализм, который водрузит западное знамя на высочайших вершинах и самых дальних мысах. Новое государство не станет полагаться на партийного лидера, видящего не дальше следующих выборов, но будет мыслить столетиями и простоит тысячелетие. Оно растворит индивидуалистическое себялюбие в новом социализме — не обветшалом социализме классовой войны за «права», но строгом социализме, готовом к внешним угрозам. Прежние попытки вмешательства в реальность с помощью теорий будут забыты в новом единстве культуры, нации, народа, расы, государства. Отвергнув рационализм, враждебный душе культурного человека, новое государство будет способствовать духовному развитию и возрождению религии, сопровождающим рождение нового государства.

Последняя строка таблицы, иллюстрирующей биографию государственной идеи в западной культуре, такова:

Всем четырем формам жизни — растениям, животным, человеку, высоким культурам — свойственна органическая последовательность: рождение, рост, зрелость, завершение, смерть. Каждая форма сохраняет в себе существенные признаки менее совершенных, менее сложных форм, и новая душа является, так сказать, надстройкой на общем фундаменте. Например, растения демонстрируют тесную связь с космическими ритмами, животным свойственно географическое распространение по определенному ландшафту, широкое или узкое, а также непосредственность инстинкта, объясняющаяся строгим подчинением космическим ритмам. Для человека характерна привязанность к почве, как духовная, так и материальная; он обладает инстинктами хищника, а чередование сна и бодрствования указывает на периодическое преобладание в нем расслабленного растительного элемента. Высокая культура в своей привязанности к родной почве проявляет растительную природу, которая сохраняется с самого начала и до последних времен; животную природу — в безжалостном поглощении других форм жизни; человеческую природу — в своей духовной сущности. Оригинальность ее заключается в силе, способной преобразовывать человеческую жизнь, в огромной продолжительности жизни и могуществе судьбы.

Всему живому свойственна болезнь, равно как и здоровье. В своей системе наук Бэкон уделил внимание науке про отклонения, а после него Д’Аламбер в классификации для «Энциклопедии» упомянул «чудеса (Prodigies), или отклонения от естественного хода природы». Жизнь регулярна в своих феноменах, а отклоняясь, регулярна в своих отклонениях. Болезнь любого рода, экзогенная или эндогенная, относится к патологии. Патология свойственна растениям, животным и человеку. Высокие культуры тоже страдают от патологии, которая осознается только в начале новой эпохи с ее неиспорченным восприятием фактов и свободой от материалистических предрассудков. У каждого организма своя патология, поэтому растение не может страдать заболеванием печени, а собака — психозом. Характер процесса усложняется при движении вверх, в соответствии со ступенчатой стратификацией планов бытия по мере усложнения жизни. Так, паразитизм — форма растительной патологии — существует также и у высших живых существ. Развитие растения может быть нарушено неблагоприятными условиями, развитие животного может быть замедлено внешним вмешательством. Слабые человеческие организмы могут быть духовно заторможены и оглуплены в результате полного господства над их душами более волевых людей.