Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Следует подробно остановиться на духовных продуктах культурной дисторсии в Америке, в каждой сфере ее жизни, потому что Америка, осуществляющая интервенцию в Европе, — это не настоящая Америка, какой она была еще в 1890 г. Теперь это империя, где господствующий слой представляет иную культуру, а огромная масса подданных состоит из американцев и почти столь же многочисленных инакомыслящих групп. Нижние слои поставляют солдат для оккупации Европы, но решения принимают не американцы.

Способом ликвидации американского сопротивления культурной дисторсии стало единообразие . Всех американцев заставили одинаково одеваться, одинаково жить, одинаково говорить, одинаково поступать и одинаково думать. Принцип единообразия расценивает личность как угрозу и, с другой стороны, как бремя. Этот великий принцип был внедрен во все сферы жизни. Одним из методов искоренения индивидуализма является реклама — такого рода и масштабов, которые не известны Европе. Мы повсюду видим одно и то же бессмысленное улыбающееся лицо. Воздействию в первую очередь подверглась американская женщина, которую лишили индивидуальности в нарядах, косметике и поведении.

Механизации и униформизации всех жизненных проблем и ситуаций способствует обширная и всеохватная литература. Миллионными тиражами продаются книги, рассказывающие американцам, «как делать друзей». Другие книги учат его, как писать письма, вести себя в обществе, заниматься любовью, играть в игры, каким должен быть внутренний мир, сколько иметь детей, как одеваться и даже думать. Тот же принцип был распространен и на высшее образование, и никто уже не сомневается в том, что каждый американский мальчик и девочка имеют право на «университетское образование» (college-education). Только в Америке журналист может обвинять высшую физику в том, что она создает своего рода аристократию.

Недавно в Америке прошел конкурс на титул «мистер средний человек». Статистическим методом были определены средние показатели для населенных пунктов, брачного распределения населения, численности семьи, сельских и городских жителей и т. п. В итоге в качестве «средней семьи» были выбраны мужчина и женщина с двумя детьми, живущие в городе среднего размера. Затем им устроили поездку в Нью-Йорк, где они общались с прессой. Их окружили вниманием, предлагали рекламировать коммерческие продукты, всячески расхваливали перед всеми, кто в чем-то не соответствовал критериям желанного качества посредственности. Объектом исследования и популяризации стали их домашние привычки, образ жизни в целом. Обнаружив среднего с головы до ног человека, его мысли и чувства обобщили и преподнесли как безусловную норму.

В американских «университетах» мужья и жены посещают лекционные курсы по коррекции брака. Индивидуализм не должен поощряться даже в таком личном деле, как брак. Культурный дистортер узаконил в Америке единообразие во всем. В определенный день года мужчины меняют фетровые шляпы на соломенные, а в другой день — выбрасывают эти соломенные шляпы. Гражданская униформа — для каждой оказии своя — столь же строга, как одежда солдата или священника. Отступления от нее вызывают насмешки или расспросы. Искусства также координируются в соответствии с генеральным планом. В 140-миллионной Америке нет ни одной оперы или театра с постоянным репертуаром. На сцене ставят только «ревю» и журналистские пропагандистские пьесы. Из остального есть только кино, и в конечном счете это самый сильный медиум, с помощью которого высший слой культурных дистортеров унифицирует американцев.

В стране, которая произвела на свет Уэста, Стюарта и Копли, сегодня нет ни одного известного публике художника, который работал бы в европейской традиции. Изобразительное искусство заполонили «абстракции», образное безумие и поклонение уродству.

В Америке почти не услышишь музыку, ее вытеснил бескультурный негритянский барабанный бой. Как сказал один американский «музыковед», «джазовый ритм, взятый у диких племен, одновременно изыскан и прост, что отвечает нашему современному душевному строю. Он беспрестанно подстегивает нас, как бубен первобытного шамана. Но этого мало. Он должен в то же время учитывать возбудимость современной психики. Мы жаждем быстрого возбуждения, постоянных перемен, стимулов. Музыка владеет совершенными, проверенными временем средствами возбуждения, синкопирования».

Американская литература, прославленная Ирвингом, Эмерсоном, Готорном, Мелвиллом, Торо и По, сегодня представлена исключительно культурными дистортерами, вплетающими в пьесы и романы фрейдистские и марксистские мотивы.

Американская семейная жизнь также основательно подорвана режимом культурного дистортера. В обычной американской семье родители, по сути, пользуются меньшим авторитетом, чем дети. Ни школы, ни церкви не обеспечивают дисциплину. От функции воспитания умов молодежи все отказались в пользу кино.

На смену браку в Америке пришел развод. В данном высказывании нет ничего парадоксального. Статистика больших городов показывает, что разводом заканчивается один из двух браков. По стране в целом — один из трех. Такое положение вещей больше не может называться браком, поскольку сущность брака в его прочности . Развод превратился в огромный бизнес, на котором процветают адвокаты, частные детективы и прочие шарлатаны. От этого страдают духовные основы нации, что выражается в эмоциональном безразличии американских детей.

Европейский эрос, основанный на рыцарстве готических времен и неотделимый от императива чести, столетиями руководившего западной историей, был изгнан. В Америке реализовали идеал Ведекинда, культурного дистортера, который на рубеже XX века навязывал Европе богемный образ жизни. Получил распространение пуританизм наоборот . В этом новом мироощущении пуританские воззрения на вопросы пола сохраняются только как предмет насмешек в кино и литературе. Тезис Бодлера «блаженство лишь во зле» был подхвачен дистортером и применен для постепенного разрушения американской морали во всех сферах. Это происходит под звуки джаза, примитивный ритм которого есть не что иное, как выражение похоти в мире звука, а этот мир способен выразить все человеческие эмоции, как возвышенные, так и низменные.

Частью этой общей перверсии стало помешательство на физической молодости, охватившее всю Америку. Как мужчины, так и женщины (в особенности они) озабочены идеей всегда выглядеть молодо. Реклама играет на связанных с этим желанием страхах и превращает их в товар. Идеальный женский тип — «девочка». Зрелая женщина стремится быть девочкой, но не наоборот. Сложился культ «девочки», который вместе с кино, ревю, джазом, разводом, разрушением семьи и унификацией служит великой цели — уничтожению национальных чувств американца.