Гарет Джонс - Марксизм во времена Маркса

Способ производства – это не само общество, а его экономическая формация. В ходе истории общества выделяются четыре экономические формации: азиатская, классическая античная, феодальная и современная буржуазная. Каждой из этих экономических формаций соответствует в обществе отдельная эпоха. Эти четыре экономические формации охватывают всю историю социальной и политической экономии. Соответствующие эпохи – восточное общество, древнее рабовладельческое, феодально-крепостническое общество средневековой Европы, современное буржуазное общество – охватывают в различных комбинациях всю историю гражданского общества. Эта комплексная история общества и его экономики совпадает с историей социальных классов, их взаимного противоборства, разделения на общественную и частную сферы и образования государства. Эти четыре общественно-экономические формации перечисляются в порядке их исторического возникновения. В то же время в своей взаимосвязи они представляют собой прогрессирующие стадии развития; производительные способности каждой последующей стадии, как правило, выше производительных способностей предыдущей.

На той ступени истории человечества, которая предшествует данным формациям общества, труд, организованный в кланах, родах, сельских общинах и племенах, был общим и коллективным как по форме, так и по существу. На этой стадии развития форма и существо труда не отделены друг от друга, так же обстоит дело и с общественной и частной сферами. В самой древней фазе истории азиатского способа производства труд еще остается формально организованным в сельских общинах и, следовательно, общим по форме, в то время как по существу он общественен, так как эти сельские общины связаны узами взаимозависимости в виде обмена товарами, а также тем, что они вынужденно поставляют органам вышестоящего сообщества, государству, прибавочный труд и прибавочный продукт. При этом втором условии благодаря отношениям обмена и отчуждению прибавочного продукта труд, с одной стороны, производит меновую стоимость, а с другой – прибавочную стоимость; благодаря этим отношениям общий труд в восточных поселениях, по существу, преобразуется в общественный. Внешне азиатский способ производства выглядит примитивным, но на деле он просто сохраняет некоторые примитивные формы.

Ход истории представляет собой последовательное движение, одновременно непрерывное и прерывистое, где факторы стабильности и перемен приходят в столкновение друг с другом. В определенный исторический период достижение одной из стадий предполагает укрепление определенного количества факторов стабильности, которое позволит сохранить на определенный срок данную общественно-политическую систему. Все перечисленные способы производства устанавливались и устанавливаются силами, вступающими в конфликт. Так, первый по времени азиатский способ производства выглядит на первый взгляд застойной экономической формацией, а на деле внутри него действуют силы, ведущие к его распаду. Развитие специализации производительных функций и общественного разделения труда, выделение и взаимопротивопоставление между производством и потреблением, развитие и расширение товарообмена, отделение частного дохода от общественного налога, составлявших раньше единое целое, – все эти качественные изменения форм прибавочной стоимости были действующими внутри азиатского способа производства в восточных обществах. Эти внутренние факторы не привели к распаду и преобразованию азиатского способа производства, но не потому, что были лишены динамизма. Причина заключалась во вмешательстве внешней силы, ознаменовавшей конец восточного общества как такового, в колонизаторской силе молодого капитализма, прервавшей процесс его внутреннего распада [150].

Иногда говорят, что развитие частной собственности, не только на землю, но и вообще, при азиатском способе производства было слабым. Это утверждение используется затем для объяснения того, что доход и налог, или же, соответственно, частное и общественное выражение прибавочной стоимости, имели тогда тенденцию к совпадению. Тем самым ставится с ног на голову теория собственности при азиатском способе производства в восточных обществах. В первый период истории этой социально-экономической формации собственность на землю была общинной, и для того, кто обрабатывал землю, условием и средством производства было пользование обрабатываемым участком, а не владение им. На данной стадии земля считалась общей собственностью. Государство в лице своих конкретных представителей не имело никакого юридического основания оспаривать право на собственность земли, оно могло только считать себя более крупной общиной. Община не могла формально-юридически обосновать разницу между общественной и частной сферами; доход и налог в начале истории общества Востока были, следовательно, не дифференцированы, они стали различаться позже. В начальный период истории восточного общества не различалась также и продукция деревни и города. В дальнейшем при азиатском способе производства сельская и городская продукция стали противопоставляться, хотя внешне они продолжали казаться недифференцированными [См. МЭ: 46-I, 461 – 472] [151]. Города древнего Китая, Индии, Средиземноморья, Мексики были политическими и церемониальными центрами, функции и специализация которых слабо отличались от несельскохозяйственных функций села в первый период истории современного общества. В ходе дальнейшего исторического развития этих цивилизаций городская торговля и мануфактура стали отличаться от сельских в количественном и качественном отношениях.

Из четырех перечисленных способов производства два имеют исторически ограниченный ареал, а два других распространены во всем мире. Ограниченными являются классический и феодальный способы производства, базирующиеся, соответственно, на эксплуатации рабов и крепостных и сложившиеся в социально-трудовых условиях античной и средневековой Европы. Конечно, не все формы общественного труда сводились в ту эпоху к рабству или крепостничеству, но эти последние превалировали. Переносить эти категории на другие части света можно лишь в контексте евроцентристской исторической перспективы, которая направляет умы европейских ученых в уже проложенную европейскими плугами борозду. Маркс столкнулся с проблемой этноцентризма, изучая работы Мейна, Фира и Ковалевского [152]. Найдя в истории Индии документы о бенефициях, подрядах и дарственных на землю, Ковалевский сделал вывод о существовании там феодализма. Маркс раскритиковал эту точку зрения следующим образом: 1) бенефиции и переуступки должностей характерны и для Древнего Рима, в этой практике нет ничего специфически феодального; 2) такой существенной черты западноевропейского феодализма, как крепостничество, в Индии нет; 3) Ковалевский сам признавал, что практикуемого в феодальной Европе имущественного законодательства империя Моголов в Индии не имела [153].