Христиан Вольф - Христиан Вольф и философия в России

Особое место в составе вольфовской систематики занимает логика: он предпосылает ее метафизике в качестве необходимой пропедевтики, в ней, а также в математике он усматривает образец научности и надежного применения рассудка, ищет достоверные методы и принципы философского познания и построения системы метафизики [4, § 25]. Правда, что касается математики, то хотя Вольф и посвятил ей целый ряд специальных работ, тем не менее в самой «Метафизике» его апелляции к математическому методу и геометрическим доказательствам оставались преимущественно словесными и, в отличие от логики, практически никак не проявлялись даже во внешней форме ее построения.

Логика же действительно пронизывает все части и разделы его метафизики, исполняя функцию ее конституирующего и системообразующего фактора и во многом играет роль ее общетеоретического и методологического фундамента. Не случайно именно трудами по логике начинались циклы работ как немецкого, так и латинского периодов его творчества, причем в этих работах Вольф не ограничивался рассмотрением лишь традиционных логических вопросов, но стремился выработать в них своеобразную программу своей будущей метафизики и философской системы в целом [см. 5 и 5а]. Поэтому в последующем изложении нам так или иначе придется обращаться к проблемам логики и к тем многообразным теоретико-методологическим функциям, которые выполняют ее принципы и законы в различных частях «Метафизики» и в разных узловых моментах ее систематического построения.

Вместе с тем и в составе логики как самостоятельной дисциплины или науки о принципах и законах человеческого мышления Вольф также различает теоретическую и прикладную части: первая исследует общие логические формы мышления — понятия, суждения и умозаключения, вторая рассматривает эти формы в качестве способов или инструментов познания, связанных с данными чувств и опыта либо направленных на открытие истины или ее «изобретение» (ars inveniendi). Следует отметить, что многие понятия и вопросы, входящие в компетенцию формальной логики, Вольф не только рассматривает в составе онтологии, рациональной и эмпирической психологии и т. д., но и включает в логику многие конкретные и содержательные понятия — эмпирические представления, метафизические, онтологические и даже теологические принципы, далеко выходящие за пределы собственно логической проблематики. В то же время при обсуждении как самых общих вопросов метафизики, так и вполне конкретных вопросов и понятий частных или специальных дисциплин Вольф постоянно, зачастую назойливо и явно избыточно апеллирует к логическим правилам и понятиям, не говоря уже о том, что он дает спекулятивно-метафизическое истолкование логическим законам противоречия и логического основания, наделяя их онтологическим статусом первых оснований познания и бытия.

Необходимо, однако, учитывать то обстоятельство, что одной из причин такого рода смешения и неправомерной подмены эмпирических и логических понятий и принципов в значительной степени было натуралистическое и психологическое понимание самой логики, ее сращенность с обыденным или естественным языком, что было характерно для всей докантовской философии Нового времени. Напомним в этой связи, что понимание логики как общей науки о формах и правилах мышления, не имеющих отношения к его содержанию и служащих всего лишь необходимым, но недостаточным условием для его познавательного применения, впервые удалось осознать и четко выразить только Канту [см.: 27.

Т. 3. С. 82—83,111—113,154—161, 229—231 и др.].

Как мы увидим далее, именно непонимание формального характера логики, позволяло Вольфу включать в состав ее законов и принципов содержательные моменты, а главное, наделять их метафизическим или эмпирическим значением и применять их в качестве первых метафизических или онтологических принципов бытия и познания, отождествлять логические связи и отношения понятий с эмпирическими и реальными связями и отношениями вещей и т. п. Все это и было причиной возникновения многих догматических постулатов и внутренних противоречий в составе вольфовской метафизики, порождало иллюзорные и просто ошибочные трактовки соотношения возможного и действительного, рационально мыслимого и чувственно данного, необходимого и случайного, психического и физического, простого и составного и т. п.

Оценивая вольфовскую систематизацию наук в целом, нужно сказать, что, вопреки его заверениям относительно ее строгой упорядоченности, доказательности и полноте, его система оказалась довольно случайной и произвольной, путанной и сумбурной, а границы между ее отдельными частями — весьма зыбкими и расплывчатыми. Как нам станет ясно далее, эти внешние просчеты и недостатки вольфовской систематики, по существу, были лишь отражением методологической непоследовательности и общего эклектического характера его философии, в которой рациональные и эмпирические понятия и принципы сочетаются лишь внешним, искусственным и случайным образом, постоянно пересекаясь и даже смешиваясь друг с другом, но отнюдь не образуя искомого единства формальной строгости и обоснованности системы и ее содержательной полноты.

Вольфу не удалось осознать принципиальную неразрешимость поставленной задачи, как и действительные причины, по каким его попытки построения логически строгой и эмпирически универсальной системы метафизического знания оборачивались усилением в ней элементов догматизма и эклектики, а также все более очевидных противоречий с принципами научного знания и просветительского мировоззрения. Однако, как уже говорилось, сама неудача этих попыток имела важное эвристическое значение для дальнейшего развития философской мысли, для переосмысления основных теоретических установок и методологических принципов философского познания вообще. Необходимость такого переосмысления касалась прежде всего важнейшей части вольфовской метафизики, а именно учения о первых основаниях познания и всех вещей вообще или онтологии.

«Основной наукой» в системе вольфовской метафизики, а по сути ее истоком, ядром и «тайной» является онтология, или первая философия, хотя оба эти понятия Вольф начинает использовать лишь в поздних работах, да и то под влиянием своих учеников и комментаторов Тюммига и Бильфингера [см.: 4, § 68]. Вольф определяет онтологию как «всеобщее рассмотрение вещей», как «основную науку» или «науку об основаниях», т. е. о том, что присуще или лежит в основе «сущего как такового» или «вообще», определения которого могут быть применены ко всем вещам вообще, т. е. к миру, душе и даже к Богу [3, § 1;