Жозеф Местр - Санкт-Петербургские вечера

Здесь можно было привести и другие соображения, почерпнутые из юдициарной астрологии, оракулов, всякого рода предсказаний, — злоупотребления ими, бесспорно, опозорили человеческий разум, и все же они, как и прочие всеобщие убеждения, имеют истинные корни.

Пророческий дух прирожден человеку, а потому он будет вечно волновать мир. Люди всех веков и стран стремятся постичь будущее, обнаруживая таким образом, что человек не создан для времени, ибо время есть нечто насильственное и желает лишь одного — быстрее закончиться. По этой причине наши сновидения протекают вне времени, а само состояние сна всегда считалось благоприятным для божественных внушений. Но 333 333 Последний стих этого псалма в Вульгате звучит так: Defecerunt laudes David filii Jesse. Легро перевел: «Здесь кончаются похвалы Давида*. Французский протестантский перевод: «Здесь кончаются моления Давида*; английский перевод: «Молитвы Давида закончились*. Г-н Женуд с поразительной непринужденностью избегает всей этой безвкусицы, когда говорит: «Здесь кончается первый сборник, который составил Давид из своих псалмов*. Я бы дерзнул написать так: «И здесь Давид, истомленный вдохновением, бросил свое перо*, — стих этот был бы лишь примечанием, которое принадлежало бы издателям или, может быть, самому Давиду.

пока великая эта загадка не разрешена, восславим во времени Того, Кто сказал природе: Le temps sera pour vous, l’éternité pour moi будем славить Его таинственное величие «ныне и присно и во веки веков и во всей вечности, 11и “по ту сторону вечности”» 111\ и тогда, когда, наконец, «все исполнится, и ангел посреди исчезающего пространства воскликнет: нет больше времени». ,v

Если же вы спросите, что такое пророческий дух, о котором я только что упоминал, я отвечу; в мире никогда не происходило великих событий, которые тем или иным образом не были бы предсказаны. Насколько мне известно, первым выдвинул данное положение Макиавелли, 5но если вы сами об этом поразмыслите, то убедитесь, что утверждение этого благочестивого автора оправдывается всем ходом истории. Последний тому пример — французская революция, которую предсказывали всюду и самым неопровержимым образом. Но вернемся к тому, с чего я начал — неужели вы думаете, что в эпоху Вергилия мало было умников, потешавшихся и над великим годом, и над золотым веком, и над великой Луциной, и над царственной Матерью, и над таинственным Дитятей? И однако, все это оказалось правдой:

L’enfant du haut des cieux était prêf à descendre.

Многие сочинения, в особенности — комментарии Попа к стихотворному переводу Поллиона, показывают нам, что это произведение можно счесть переложением

1Тома. Ода о времени.

" Perpétuas aeternitates (Dan. 12,3).

1,1In aeternum et ultra (Exod. 15, 18).

,v«И тогда ангел клялся живущим во веки веков... что времени УЖЕ НЕ БУДЕТ* (Откр. 10, 6).

книги Исайи. Так почему же не желаете вы поверить, что и сейчас возможно подобное? Вселенная в ожидании. Нам ли отвергать это великое убеждение? И по какому праву станем мы порицать людей, которые, внимая этим божественным знамениям, предаются священным изысканиям?

Или вам нужны новые доказательства того, что приготовляется вокруг? Ищите их в науках, тщательно исследуйте развитие химии, астрономии и вы увидите, куда они вас приведут. Поверили бы вы, если бы не знали о том прежде, что Ньютон возвратит нас к Пифагору и что вскоре будет доказано, что физические тела приводятся в движение точно так же, как и тела человеческие, — с помощью соединенного с ними непостижимым образом разумного начала? А между тем все это вот-вот подтвердится, и всякий повод для споров исчезнет без следа. Эта доктрина кажется парадоксальной и даже нелепой, ибо слишком еще сильны господствующие ныне мнения, — но дождитесь только момента, когда естественная близость религии и науки воссоединит их в одном гениальном уме; недолго уже осталось ждать явления этого человека, а может быть, он уже пришел. Человек этот прославится, он положит конец тянущемуся до сих пор XVIII веку, ведь столетия духовные не исчисляются по календарю, как столетия обычные. И тогда мнения, ныне кажущиеся странными и даже безумными, превратятся в аксиомы, о которых уже не позволено будет спорить, а о нашей нынешней глупости станут говорить так, как говорим мы о суевериях средних веков. Сила вещей уже вынудила некоторых ученых материалистической школы сделать уступки, приближающие их к духу. Другие же, те, кто не в силах не почувствовать этот глухой, но могучий порыв общего мнения, принимают против него меры предосторожности, которые истинному наблюдателю говорят, может быть, еще больше, чем открытое сопротивление. Отсюда та особая тщательность, с которой употребляют они исключительно материальные выражения: речь в их писаниях беспрестанно идет лишь о механических законах, механических принципах, физической астрономии и т. п. Это вовсе не означает, что они не чувствуют полной неудовлетворительности материальных теорий, ибо, если существует нечто очевидное для непредубежденного человеческого ума, так это то, что движения во вселенной никакими материальными законами не объяснить, 6— нет! именно потому, что они это прекрасно понимают, и выставляют они, так сказать, слова, как часовых против истины! Признаваться в этом не хочется — но удерживает их от признания лишь дух партийности и страх лишиться уважения людей. Европейский ученый мир представляет собой нечто вроде сообщества заговорщиков или посвященных (или как вам еще будет угодно их назвать), превративших науку в своего рода монополию: они категорически не желают допускать, чтобы кто-то другой познавал больше или иначе, чем они сами. Но уже недалек тот час, когда просвещенные (illumines) потомки устыдятся подобной науки и по справедливости обвинят ее адептов в том, что из истин, открытых им Богом, не сумели они извлечь самые важные для человечества следствия. И тогда наука совершенно изменит лик свой: дух, свергнутый с престола и долго пребывавший в забвении, снова займет свое место. Будет доказано, что все древние предания истинны; что само язычество есть лишь совокупность истин искаженных или представленных в ложном порядке, и что достаточно их, так сказать, очистить и поставить на подобающее место, чтобы они вновь засверкали всеми своими лучами. В общем, все наши представления изменятся, и если уже сейчас отовсюду слышатся возгласы избранных: приди, Господь, приди! то за что же хулить тех, кто устремляется навстречу этому величественному будущему и гордится тем, что способен его предугадать? Даже в нашу дряхлую и бессильную эпоху поэты все еще представляют нам порой бледные отблески пророческого духа, который проявляется в их даровании предвосхищать языки и чисто говорить на них еще до того, как языки эти образуются вполне, — подобным образом и люди духа испытывают иногда минуты восторга и вдохновения, которые переносят их в будущее и позволяют предузнавать далекие события, еще только зреющие в лоне времени.