Жозеф Местр - Санкт-Петербургские вечера

И разве сам Местр не представил по этому поводу достаточные объяснения? 18 июня 1782 он отправляет свою Записку герцогу Брауншвейгскому, из которой ясно, что в общем он разделяет масонское умонастроение. Пусть даже Местр отказывается принимать тамплиерский миф или легенду о «неизвестных начальниках», он, тем не менее, полагает, что от посвященных первой степени не следует требовать ничего кроме исповедания естественной религии. 369 369 У. de Maistre. La franc-maçonnerie, p. 63-67. Присяга на веру в Евангелие от Иоанна кажется ему излишней. 370 370 Ibid., p. 85; cf. Goyau. Op. cit., p. 38. 371 371 1,1 La franc-maçonnerie, passim; резюме y Dermenghem, p. 68-69. 372 372 ,v La franc-maçonnerie, p. 102. 373 373 v Ibid., p. 123. 374 374 Декост (Descostes. Op. cit., p. 230) делает этот весьма поверхностный вывод. νπ Слово «глупости» мы находим в письме Винье дез Этолю, где Местр, желая рассеять беспокойство своего корреспондента, немного преувеличивает (Œuvres, IX, 59). Кроме того известно, что он предлагал уменьшить число ступеней в оккультной иерархии до трех: первая должна представлять собой нечто вроде прихожей, где новообращенные подвергались бы испытанию; вторая призвана трудиться над воссоединением церквей и влиять на правительства; третьей надлежит истолковывать Откровение и разрабатывать трансцендентальное христианство. 1,1Однако на последнем пункте Местр почти не останавливается: более всего прочего его занимает «великое дело» воссоединения церквей.™ Только тайные общества, полагает Местр, способны этой цели добиться, а потому, если какая-либо власть привлечет их к суду, пусть они защищаются, как только могут, и пусть «братья» не стесняются скрывать то, что им известной

Следовательно, граф верил в масонство и принимал его всерьез, и не стоит утверждать, будто он видел в нем «глупость».^ Лишь впоследствии стал он его так называть, но и здесь не ясно, до какой степени открывает Местр свои истинные мысли.™ И пусть даже Местр оставил — скрепя сердце — масонские ложи, связей с друзьями-теософами он не порвал. 375 375 Dermenghem. Op. cit., р. 79. 376 376 По свидетельству Сент-Бёва, Жозеф де Местр «утверждал, что те страницы, которые мог бы он написать на их основе, углубили бы анализ определенных вопросов», затронутых в Вечерах (Ch. Sainte-Beuve. Critiques et Portraits littéraires. Paris, 1836, t. II, p. 389). 1,1 Mémoire à Vignet des Etoles. ,v Dermenghem (op. cit., p. 95) преувеличивает, добавляя, что Жозеф де Местр, «возможно», считал некоторые обряды греховными. Именно тогда (а может быть, и ранее) он задумывает изложить свои мнения письменно. Изгнание лишило Местра «множества рукописных сборников», для подобной цели составленных." Однако некоторые позднейшие открытия внесли в его взгляды определенные изменения.

Маниакальные поиски следов «масонского заговора» долгое время оставляют Местра совершенно равнодушным. В 1793 году он так классифицирует масонские ложи Германии: «Одни — полезны, другие — нейтральны, третьи — вредны. Я говорю вредны, но отнюдь не в том смысле, в каком вы могли бы это истолковать, — пишет он Винье дез Этолю. — Возможно, среди них есть и политически вредные, однако мне о подобных ничего не известно». 1,1Причастность некоторых масонов к революционным смутам кажется ему делом совершенно индивидуальным. ,vСтоль же твердо он опровергает Баррюэля; последний дает ему возможность убедиться в недостаточности источников, из которых подобные полемисты черпают сведения. Местр никогда не признает, что масонство как таковое неизбежно ведет к политическим уклонениям; он рекомендует царю относиться к масонам терпимо, хотя и сожалеет об их религиозном индивидуализме. 377 377 Данное замечание направлено против Dermenghem (ор. cit., р. 98), который заходит слишком далеко, когда говорит о «неизбежном искажении ума под влиянием масонства». К Жозефу де Местру это не имеет отношения. Единственное «искажение», которого страшился граф, иного, религиозного свойства.

И все же около 1810 года Местр испытывает приступы недоверия и подозрительности. Он подчеркивает, что заточение Пия VII совпало с «возрождением франкмасонства по всей Франции и с открытием ложи в Риме», и разоблачает Наполеона как «главу громадного общества, которое направляет все его действия». 378 378 Письмо Ж. де Местра королю Виктору Эммануилу, декабрь 1809 (Œuvres, XI, 380). 1,1 Ж. де Местр — королю Виктору Эммануилу, 1811 г. (Œuvres, XII, 41). ,v Quatrième chapitre sur la Russie (1811, Œuvres, VIII, 325).

В России он видит «то, что мы уже наблюдали в других странах, а именно скрытую силу, которая обманывает верховную власть и заставляет ее разрушать самое себя собственными руками»; 379 379 v Письмо Ж. де Местра кавалеру де Росси, 7 декабря 1810 (Œuvres, XI, 525). но разве действие этой «черной магии» исходит от одной-единственной секты? Жозеф де Местр, который прежде этого опасался, теперь спохватывается и выражается без категоричности; в любом случае, полагает он, речь здесь не может идти о чистом масонстве, английском ритуале с тремя ступенями, ,vа что до других лож, то их направление «не кажется ему принимающим опасный оттенок». vНо почему бы графу не удостовериться в этом лично? Московская ложа приглашает Местра, он испытывает «страстное желание» ее посетить, и как же ему «трудно» от этой мысли отказаться! Но императору Александру это может не понравиться, а рисковать его благосклонностью граф не желает. 1Отметим, что в данном случае церковные проклятия на его образ действий не влияют; впрочем, разве многочисленные «священники и монахи» не являлись масонами еще в 1816 году? 11

II

Пребыванием в тайных обществах Местр воспользовался для того, чтобы ближе познакомиться с их руководителями. Поначалу он, вероятно, рассчитывал получить от них некое особое откровение. Древние таинства, полагает Местр, развивали истины, предугаданные мудрецами. Платон, «человеческое введение к Евангелию», «обращался к истинным источникам истинных традиций»; 111Сенеке и Плутарху они также были известны;™ наши важнейшие догматы уже существовали повсюду в первоначальном виде/ их почитали в мистериях, которые граф из Вечеров защищает в споре с сенатором. vlНо эти тайные школы ограничивались преподаванием единобожия, тогда как наши современники благодаря своим

IЖ. де Местр — кавалеру де Росси, 20 октября 1810 (Œuvres, XI, 472).

IIСр. антимасонское сочинение Буасси, который, правда, заявляет, что у подобных «священников и монахов меньше благочестия, чем у прочих» (Boissie. L’Esprit de la franc-maçonnerie dévoilé. Montpellier, 1816, p. 15).

1,1Du Pape (Œuvres, III, 488).

,vDermenghem. Op. cit., p. 122. vIbid., p. 288.

** Soirées, VII (Œuvres, V, 57).

возвышенным познаниям о падении и возрождении человека идут много дальше. 380 380 La franc-maçonnerie, р. 76. И Жозеф де Местр усердно читает все, что пишут об этом его наставники.

Он знает о «Martino Pasqualès, который довольно долго жил во Франции, а умер в Америке, примерно 40 лет тому назад», 381 381 Quatrième chapitre sur la Russie (Œuvres, VIII, 327). 1,1 Dermenghem. Op. cit., p. 60. и пусть даже Местр коверкает его имя, но, по крайней мере, не смешивает его с Сен-Мартеном, как это стало с тех пор обычным. Особо подчеркнем его связи с Жан-Батистом Виллермозом: они объясняют внутреннее родство Рассуждений о Франции и Писем о Революции «Неизвестного философа». Те, кто отрицают эту близость, ссылаются на краткость времени, протекшего между двумя работами, — но они забывают, что данные произведения имеют общие источники и что дух мартинизма распространился много раньше. Впоследствии Жозеф де Местр испытает глубокий интерес к творчеству самого знаменитого из французских теософов, и все же масоном он стал еще до выхода в свет Заблуждений и Истины. Вспомним, что мистические идеи передавались из уст в уста; их следы обнаруживаются в переписке Местра с Виллермозом (1780 г ), которая позволяет заключить, что граф совершил две поездки в Лион ради бесед с этим учителем божественной науки. 1,1Встречался ли он с Сен-Мартеном уже тогда? Несомненно, он видел Сен-Мартена в 1787 году в Шамбери, когда «Неизвестный философ» ехал через Савойю в Италию. Позднее он расскажет об этой встрече с иронией, не исключающей, впрочем, известной благожелательности: