Жозеф Местр - Санкт-Петербургские вечера

Господу было угодно то позволять человеку говорить так, как он пожелает, сообразуясь с господствующими представлениями эпохи; то скрывать в формах, по видимости простых и порой грубых, великие тайны, которые не всякому дано постичь.

А значит, если исходить из этих двух предположений, то что же дурного в том, что мы углубляемся в эти бездны Божественной доброты и благодати, — подобно тому, как взрываем мы землю, чтобы извлечь из нее золото и драгоценные камни? Ныне же высокими этими умозрениями нам должно заниматься больше, чем когда-либо, ибо нам следует готовиться к великому событию в Божественном миропорядке; событию, к которому приближаемся мы все быстрее и быстрее, — со скоростью, поражающей всякого наблюдателя!.. Грозные оракулы возвещают: времена исполнились. Некоторые богословы — и даже католические — считали, что в Откровении св. Иоанна предсказаны близкие нам события величайшей важности... Разве этот всеобщий возглас, предвещающий великие деяния, совершенный пустяк? 488 488 Soirées, XI (Œuvres, V, 230-231).

И если число три универсально, то почему бы не ожидать нам «третьего излияния всемогущей благости», «откровения откровения»? 489 489 Ibid., p. 239-242. Не следует слепо доверяться одной лишь букве Писания. «Тот еврей, который держался видимости, имел все основания веровать в земное царство Мессии, пока не свершилось событие, — но он заблуждался, все-таки он заблуждался, как это стало ясно впоследствии! Но разве ведаем мы, что ожидает нас? Бог пребудет с нами до скончания века; врата адовы не одолеют церковь и т. д. — Чудесно! Но скажите на милость, неужели отсюда следует, что Господь воспретил самому себе всякое новое Откровение и будто Ему уже не позволено научить нас чему-то еще помимо того, что нам уже известно? Должно признаться, это было бы весьма странное умозаключение». 490 490 m Ibid., p. 243. И граф ясно выражает свое согласие с подобными мыслями, — отношение тем более многозначительное, что именно эти дискуссии позволяют Местру тщательнейшим образом уточнить свою окончательную позицию.

VI

Ибо для Местра наступило время подведения итогов. То увлекаемый религиозностью мартинистов, то полный отвращения к протестантской озлобленности Юнга-Штил-линга или безумным выходкам Густава IV, Местр в конце концов тщательно взвешивает все за и против. Он отказывается от иллюзий молодости — но при этом смягчает упреки, сформулированные в 1810 г. В теософии, проанализированной в ее отношении к католицизму, он видит «незаконное детище гордыни, второсортного мятежника, который желал бы пойти на сделку с совестью и верить не авторитету, но самому себе, — и потому он еще более виновен». 491 491 Письмо Ж. де Местра графу Потоцкому (Œuvres, XII, 458-459). Однако иллюминизм отвергает порожденные Реформацией злобу и неприязнь, а его стремление к единству может содействовать возвращению отпавших исповеданий в лоно католицизма. 492 492 " Quatrième chapitre sur la Russie (Œuvres, VIII, 329-330). К тому же иллюминизм (за исключением иллюминизма в интерпретации Вейс-гаупта) не причиняет никакого вреда государству. 493 493 Ibid., p. 342. А значит, во всех странах, отделившихся от римской церкви, к нему следует относиться благосклонно:

Перехожу к тайным обществам. Не будем им мешать, г-н граф. Все они в конце концов вернутся к нам, но лишь по спирали, которую образуют, с одной стороны, неодолимое тяготение к центру, а с другой — постоянное действие гордыни (весьма сильное, хотя и не равное первому), которое увлекает в сторону от прямой линии. Подобные общества омерзительны и недопустимы у нас, поскольку они покушаются на наш фундаментальный принцип — принцип авторитета, однако для всех отпавших наций я нахожу их чрезвычайно полезными, так как они поддерживают в человеке религиозное

чувство во всей его свежести и охраняют человеческий дух от протестантского всеотрицания. 494 494 Письмо Ж. де Местра графу де Бре, 16 января 1815 (Œuvres, XIII, 28). В общем, не желая рубить сплеча и высказываться с излишней категоричностью, Местр демонстрирует нам различные аспекты данной проблемы в Санкт-Петербургских вечерах, своем «любимом сочинении», где «представлен полный курс современного иллюминизма». 495 495 Письмо Ж. де Местра Депласу, 11 декабря 1820 (Œuvres, XIV, 250). Диалогическая форма способствует гибкости и взвешенности изложения. В собеседниках не стоит видеть реальных лиц: «сенатор»-мартинист может, конечно, представлять известные черты Тамары и других мистиков; «граф», вероятно, отражает до известной степени непреклонность сардинского посланника, — но их мысли взаимодействуют и сливаются, а сами персонажи дополняют друг друга. Мы отмечали некоторые смелые теории, вложенные в уста «графа», между тем знаменитые рассуждения о палаче и о войне принадлежат именно «сенатору», таким образом, героев нельзя относить к двум противоположным лагерям и видеть с одной стороны «реакционера» Местра, а с другой — его «либерального» собеседника. Отделенные друг от друга, они становятся непонятными. И если «сенатор» опирается лишь на принцип всеобщего согласия и общей пользы, то «граф» дает окончательную «санкцию» теориям «сенатора» через принцип авторитета. Во многих местах он выражает свое согласие совершенно недвусмысленно. А когда сенатор выражает опасение, что его «снова примут за иллюмината», Местр — или «граф» 496 496 Неточность: эти слова принадлежат третьему собеседнику, ♦ кавалеру*. — Прим. пер. — использует это как повод для того, чтобы заявить о своем неприятии любых необдуманных и поспешных обвинений:

Как это — «снова»? Никогда я этого не говорил! Я лишь сказал — и это совершенно другое дело — что «если бы некоторые особы вас услышали, то они вполне могли бы принять вас за иллюмината». Среди нас, впрочем, этих «некоторых» нет, но даже если бы они здесь были, если бы даже нам предстояло опубликовать то, что мы сейчас говорим, — все равно, смущаться нам не стоит. Нужно говорить то, что считаешь истиной, и говорить смело. 497 497 " Soirées, III (Œuvres, IV, 277). 498 498 m Soirées, VII (Œuvres, V, 63-64). 499 499 Cp. Dermenghem. Op. cit., p. 102, note.

В другом месте он убеждает своего друга: «...почему бы вам не собрать воедино то множество возвышенных и необычных мыслей, которые приходят к вам, когда мы рассуждаем о религии и метафизике? Этот сборник вы могли бы назвать Философические взлеты. Есть, правда, сочинение с таким названием по-латыни, но от тех взлетов можно сломать себе шею, а ваши, как мне кажется, могли бы вознести человека вполне безопасным образом». 1,1Неужели так говорит противник? И стоит ли прибавлять к этому свидетельства из писем и записных книжек Местра? ,уНо разве не постарался Местр еще более ясно и четко изложить свою позицию в весьма напряженном диалоге из десятой беседы Вечеров? Здесь встречаются два антагониста — граф и сенатор. Первый