Юн Эльстер - Кислый виноград. Исследование провалов рациональности

Zinoviev 1979: 483. Схожим образом Токвиль утверждает, что централизация «является превосходным тормозом в любых начинаниях, а не стимулом для их осуществления. Когда же возникает необходимость привести в движение глубинные силы общества или же резко ускорить его развитие, централизованная власть незамедлительно теряет всякую силу (Токвиль 1992: 86).

Zinoviev 1979: 198; Зиновьев 1990, т. 1: 161.

Zinoviev 1979: 750.

Данный аргумент, пускай не эксплицитно, но хотя бы неформально предлагается Зиновьевым.

Ср.: со следующим комментарием Жискара Д’Эстена, который тот сделал вскоре после избрания президентом: «Конечно, не может быть и речи о том, чтобы вернуться в состояние до 1968 года, хотя бы потому, что ситуация до 1968 года включала в себя условия, которые привели к 1968 году» (Le Monde, January 8, 1975).

Tocqueville 1952: 197.

Tocqueville 1969: 206; Токвиль 1992: 167.

Zinoviev 1979: 572.

Zinoviev 1978: 79.

Zinoviev 1979: 804.

Разные фрагменты из произведений Зиновьева, в которых он объясняет свою теорию советской посредственности, рассматриваются в: Elster 1980a. См., напр., прим. 22 выше.

Tocqueville 1969: 651–652; Токвиль 1992: 471.

Вера в то, будто бы возможное во всех случаях также возможно в каждом случае по отдельности и исключительно, – хороший кандидат на «ошибку разделения», рассматриваемую как противоположность ошибки соединения, как она понимается в: Elster 1978a: 97ff.

Veyne 1976: 314; ср.: также: Tocqueville 1969- 549.

Kant 1795: 126; Кант 1994: 50.

Rawls 1971: 133; Ролз 1995: 124.

Rawls 1971: 177ff, esp. p. 181; Ролз 1995: 158 и далее, особ. с. 161.

Parfit 1981: 554.

Tocqueville 1969: 596; Токвиль 1992: 433. Еще один важный аргумент в той же форме приводится в: Tocqueville 1953:111; Токвиль 2008: 172; даже если провинциальные штаты были безвредны в каждой конкретной провинции, например в Лангедоке, король просчитался, когда решил, что они будут безвредны и в национальных масштабах.

Tocqueville 1969: 723; Токвиль 1992: 308.

Tocqueville 1969: 208–209; Токвиль 1992: 169. В качестве защиты демократии аргумент не будет иметь вес для тех, кто, подобно Бьюкенену и Бреннану (Buchanan and Brennan 1980), полагает, что налоги в любом случае являются кражей. Если взять обратный случай, Маркс признавал, что капиталист «не только „вычитает“ или „грабит“, но и вынуждает производство прибавочной стоимости, т. е. помогает создавать то, что подлежит вычету» (Marx 1879–1880: 359; Маркс 1961а: 374), но не считал, что тем самым оправдывается эксплуатация. Точно так же, если при иных обстоятельствах государство вызывает сокращение налогооблагаемого дохода своим вмешательством, отсюда не следует аргумент против государственного вмешательства.

Tocqueville 1969: 599; Токвиль 1992: 410. Различие между преходящим эффектом и устоявшимся часто обнаруживается в творчестве Токвиля. Наиболее открыто оно высказано следующим образом: «Ни в коем случае нельзя путать сам факт равенства с революцией, в результате которой равенство вводится в общественную жизнь и в законы: именно здесь находятся причины всех наших недоумений» (Tocqueville 1969: 688; Токвиль 1992: 495). Когда он писал об отмене рабства (Tocqueville 1962: 45, 55, он также не преминул отметить, что предсказуемые трудности в связи с отменой рабства будут лишь временными. В своих заметках для второго тома «Старого порядка» он утверждал, что якобы позитивное влияние деспотического режима на литературу вызвано только введением режима, а не его устоявшимся характером (Tocqueville 1953: 345–346). Касательно общей проблематики устоявшейся каузальности см. также: Elster 1982a: ch. 1.

1127. На самом деле эта идея не высказывается в «Демократии в Америке». Однако мы замечаем, что всякий раз, когда Токвиль говорит о возможном будущем развитии американской демократии, будь то в сторону тирании большинства, деспотической централизации или плутократии, он всегда говорит очень осторожно и гипотетически. В своих работах о Великой французской революции он часто указывает на контраст между полной уверенностью, с которой политические деятели предсказывали ход событий, и монотонной регулярностью, с которой они оказывались неправы. См., напр.: Tocqueville 1953: 151.

Более того, недостаточно поспорить вместе с Эдмундом Бёрком (Burke 1955: 198) или Поппером (Popper 1957: 64ff; Поппер 1993: 54 и далее), что процесс проб и ошибок или поэтапная социальная инженерия могут заменить обоснованные предсказания, поскольку данные методы нарушают принципы с (1) по (4). Требуя от институциональной реформы исходной жизнеспособности на месте, инкрементальный метод упускает из виду тот факт, что институты, жизнеспособные в широкой и длительной перспективе, могут и не быть таковыми в узкой и краткосрочной перспективе. Это, по сути дела, главное возражение Токвиля (Tocqueville 1953: 340ff против оценки Бёрком Великой французской революции.

Tocqueville 1969: 229; Токвиль 1992: 182. Более того, демократия – не только плохая система для долгосрочного принятия решений: она также имеет тенденцию укреплять близорукое отношение у индивидов: Tocqueville 1969: 536.

Токвиль 1992: 191. Похожую защиту капитализма см. в: Schumpeter 1954: 283; Шумпетер 1995: 370 – она также подробно разбирается в: Elster 1982a: ch. 5.

Tocqueville 1969: 224; Токвиль 1992: 191–192.

Tocqueville 1969: 243–244; Токвиль 1992: 212.

Tocqueville 1969: 275; Токвиль 1992: 199.

Cohen 1978: 171. Данная идея предлагается для объяснения по аналогии того, как докапиталистические отношения или производство могли быть «формами развития» для производительных сил, даже если они по природе своей консервативны.

Mill 1859: 106. Хиршман на основании аргумента Милля предполагает, что «выгода от коллективного действия для индивида является не разницей между результатом, на который он надеялся, и усилиями, затраченными им или ею, но суммой двух этих величин» (Hirschman 1982: 82). Я не знаю, какой будет правильная функциональная форма, однако из моего общего аргумента следует, что усилия, приложенные индивидом, приносят выгоду лишь в том случае, если результат, на который он надеется, не равен нулю – в противоположность тому, что случилось бы, если бы интеракция была суммой.

Pateman 1970: 29.

Arendt 1973: 119; Арендт 2011: 161–162.

Arendt 1958: 37; Арендт 2000: 50. Вот более развернутое суждение: «Другими словами, открытое, публичное пространство было отведено именно для непосредственного, для индивидуальности; это было единственное место, где каждый должен был уметь показать, чем он выбивается из посредственности, чем он на деле в своей незаменимости является. Ради этого шанса достичь необычайного и видеть подобные достижения, из любви к политическому самостоянию граждане полиса более или менее с охотой брали на себя свою часть судопроизводства, защиты, управления государством – груз и тяготу не социальной рутины, а государственных дел» (Arendt 1958: 41; Арендт 2000: 55).