Иван Шишков - История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

Наиболее воинственную по отношению к религии и церкви позицию занимал Вольтер. Будучи убежденным в том, что просветительская философия суть антитеза теологии и с удовлетворением констатируя, что дух строгой научности, распространившийся в Европе, сильно обесценил теологию, Вольтер не мог себе отказать в том, чтобы выразить самое глубокое презрение к химерическим диспутам теологов, «цепным псам теологии», злейшим преследователям философского вольномыслия, господствующей церкви, порабощающей толпы людей с помощью религиозных вымыслов. Широко известен его боевой клич: « Преследуйте гадину … Раздавите гадину!». И вместе с тем он утверждал: «Если бы бога не было, то его следовало бы придумать».

Необходимость веры в бога объясняется Вольтером тем, что она есть опора морали и это утверждение он превратил в главный «социальный» аргумент своего деизма. «Объектом большого интереса, — писал Вольтер в „ Философском словаре “, — как мне это представляется, будет не метафизическая аргументация, но возможность взвесить вопрос, необходимо ли для общего блага всех людей, этих несчастных и мыслящих существ допускать существование бога — вознаграждающего и мстителя, служащего одновременно для нас уздой и утешением, или нам надо отбросить эту идею и отдаться нашим бедствиям без надежды и нашим преступлениям без угрызений совести» [754] Вольтер. Философский словарь И Вольтер. Философские сочинения. С. 668. . На поставленный вопрос Вольтер отвечает недвусмысленно: «Вера в бога, вознаграждающего за добрые поступки и наказывающего за дурные… является для человеческого рода самой полезной верой» [755] Там же. С. 669. [756] Вольтер. Основы философии Ньютона // Вольтер. Указ. соч. С. 292. . Итак, Вольтер возлагает на религию две позитивные функции — утешение и обуздывание, существующие в единстве. Не случайно под естественной религией он понимал «принципы морали, общие для всего человечества» 1. ^

Таким образом, деистический бог Вольтера не творец мира, не верховный законодатель, а лишь упорядочивает бытие, есть некая воображаемая сила, которая призвана обеспечить соблюдение созданных людьми законов, когда естественные средства для этого недостаточны. Вольтер допускал существование бытия бога, наказывающего людей за пороки и вознаграждающего за добродетель. «Мой разум, — отмечал Вольтер, — доказывает мне, что есть существо, упорядочившее материю вселенной; но один разум не способен мне доказать, что оно создало эту материю, извлекло ее из небытия. Все мудрецы древнего мира без исключения считали, что материя вечна и существует сама по себе. Всё, что я могу сделать без помощи озарения свыше, — это верить, что бог нашей вселенной тоже вечен и существует сам по себе; бог и материя существуют по природе вещей…» [757] Вольтер. Бог и люди. Т. 2. М., 1961. С. 99. .

Итак, желая сохранить идею бога, Вольтер попытался оправдать его существование нравственными и правовыми соображениями: бог нужен Для того, чтобы сыграть роль сдерживающего людей начала. Карающий и вознаграждающий бог должен заставить людей уважать и сохранять законы человеческого общежития. Стало быть, деистическое понятие бога образует в системе философского мировоззрения Вольтера центральную и единственно надежную «архимедову опорную точку» нравственной жизни. Достоинство религиозного убеждения состоит главным образом в том, что оно поддерживает нравственную связь человеческой жизни.

Антиметафизический и антитеологический характер просветительской философии находит свое наиболее полное и адекватное выражение в признании просветителями достижений современного им естествознания и их попытке исйользовать его результаты для обоснования своей философской позиции. Важнейшей теоретической опорой философии Просвещения было естествознание, лидирующую роль в котором играла механика, созданная Н. Коперником, Г. Галилеем, И. Кеплером и нашедшая свое завершение в работе И. Ньютона «Математические начала натуральной философии » (1687), а также биология, в частности, ботаника и зоология. Своей классификацией К. Линней положил начало идеи эволюции, нашедшей свое дальнейшее развитие в палеонтологии, в частности в эволюционизме Ж. Л. Бюффона, в новой космологии, основу которой составляла идея И. Канта о естественном происхождении космоса. Свое логическое завершение эта идея нашла в трудах П. С. Лапласа.

Значительную роль в усвоении французскими просветителями естественно-научных идей сыграл Бернар Ле Бовье Фонтенель (1657-1757). В работе «Рассуждения о множественности миров» Фонтенель, опираясь на достижения астрономии, делает важнейшие мировоззренческие выводы из гелиоцентризма Коперника, отвергающего библейские измышления о Земле как центре Вселенной. В своих научных рассуждениях Фонтенель следовал в основном духу и букве физики Декарта, даже после того, когда "у развитие науки показало неправомерность «теории вихрей» в декартовском толковании. Более того, Фонтенель выступил против ньютоновского принципа дальнодействия.

Со всей страстью Фонтенель отстаивал могущество человеческого разума, его неограниченные возможности в познании сущности вещей, в постижении тайн природы, «…наш ум, — отмечал Фонтенель, — может * иметь бесконечное число степеней постижения, и при этом иметь отчетливые идеи, ибо можно воспринимать отчетливые идеи всё больших и ибольших объектов — до бесконечности — и это даст столь же различных степеней постижения» [758] Фонтенель Б. Рассуждения о религии, природе и разуме. М.: Мысль, 1979. С. 261. .

Много внимания на страницах своих трудов Фонтенель уделял критике религии и церкви. Он отвергал идею богоданности религии, ее сверхъестественного происхождения. Корни религии — в грешной земле. Религия порождена человеческим сознанием. Люди создали богов в соответствии со своим духовным развитием, в соответствии со своими нуждами и чаяниями. «Язычники, — отмечал Фонтенель, — всегда творили своих богов по собственному образу и подобию. По мере того как люди становились более совершенными, такими же становились их боги» [759] Там же. С. 192. .

Вслед за Фонтенелем активной популяризацией естестэознания XVIII века занимался Вольтер. Он усиленно пропагандировал эмпиризм Локка, который принимался деятелями Просвещения за обычную аксиому, и механику Ньютона, под влиянием которых складывался антимета- физический сенсуализм просветителей. Он активно выступал за трансформацию идей Ньютона за рамки механики, выставив ее в качестве явного элемента цивилизации, без которого ничто немыслимо. Очевидная для научных кругов времен Ньютона мысль об абсолютной сводимости законов природы к законам классической механики в XVIII в. была обобщена и перенесена просветителями на бытие как таковое и возведена во всеобщий, т. е. философский стиль мышления — механицизм. Духом механицизма пронизана антропологическая парадигма просветителей, суть которой лаконично выразил Ламетри в своей знаменитой работе « Человек-машина»: «Человек — это заводящая сама себя машина… Тело можно уподобить часам, которые заводятся…» [760] Ламетри . Человек-машина. С. 183,215. А потому он считает должным отдать предпочтение тем ученым и философам, кто больше опирается на физику или механику человеческого тела. И свой смелый вывод о том, что человек является машиной, Ламетри делает на основе множества физических наблюдений, которых, по его мнению, ни один ученый не будет оспаривать, и отвергает свидетельства всякого человека с предрассудками или суевериями, типа богословов, метафизиков со своими пошлыми, пустыми и жалкими доводами, напоминающими детский лепет. Исключение он делает только для Декарта, без которого, по его словам, «поле философии, как поле точной науки без Ньютона, может быть, до сих пор осталось бы необработанным» [761] Ламетри. Человек-машина. С. 220. . Такое высокое мнение Ламетри о великом, «знаменитом», метафизике Декарте можно расценивать как дань уважения за его великое, прозорливое открытие, что животные — машины. Правда, если человек — сложная машина, то животное — машина простая.