Алексей Криволап - Рунет

Сначала проясним возможные варианты понимания того, что может восприниматься как пространство, а потом проанализируем властные отношения в нем. Культурно освоенное пространство также может интерпретироваться как поле властных отношений.

Пространство потоков (Space of flow) — важный элемент в концепции М. Кастельса о географии сетевого общества, понимаемый как «глобальный массив разобщенных потоков, различных вещей (но чаще электронных объектов и знаний), которые перемещаются по всему миру, исходя и оседая в узловых точках» 221 221 David Bell, Cyberculture theorists: Manuel Castells and Donna Haraway, Routledge critical thinkers (London; New York: Routledge, 2007), 76. . И такими узловыми точками могут быть глобальные города. «Пространство потоков не указывает на линейное сокращение расстояния, но создает среду с совершенно другой, нелинейной пространственной логикой» 222 222 Felix Stalder, Manuel Castells: the theory of the network society, Key contemporary thinkers (Cambridge, UK; Malden, MA: Polity, 2006), 147. . Однако подобная нелинейность не позволяет объяснить все и сразу только лишь тем, что для стран Восточно-Европейского Пограничья ближайшим из подобных глобальных городов будет Москва. В интернете физические расстояния теряют свою значимость.

Прежде чем детально остановиться на рассмотрении проблемы времени, хотелось бы обозначить основные проблемные поля. Ключевой характеристикой технологии вещания является непрерывность (отсутствие пауз и разрывов в тексте массмедиа). Понятие «поток» («flow») 1) применимо к вещанию, когда процесс создания и трансляции знаков является непрерывным, как течение реки. «Мир повседневности имеет пространственную и временную структуры… Темпоральность — это свойство, присущее сознанию. Поток сознания всегда упорядочен во времени» 223 223 Бергер и Лукман, Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания, 48—49. . 2) Наши действия и желания неизбежно согласуются с течением времени. Есть некая последовательность событий, с которой мы вынуждены считаться. Предполагается некая историчность событий, сначала одно, потом второе, но не наоборот.

Как писал Г. Дебор: «Время, имеющее основанием производство товаров, само является потребляемым товаром, который вбирает в себя все то, что прежде, на фазе разрушения старого неразделенного общества, разрушалось как жизнь частная, жизнь хозяйственная, жизнь политическая» 224 224 Дебор, Общество спектакля, 88. . И при этом «время потребления образов — среда всех товаров — неразделимо выступает и как поле, где всецело задействованы инструменты спектакля, и как цель, которую они представляют глобально, и в качестве места и центрального образа всех частных видов потребления» 225 225 Там же, 89. .

Время в массмедиа трансформируется — оно сжимается. Массмедиа произвольно и свободно обращаются со временем. Например, новости как события в пространстве на протяжении суток «сжимаются» до нескольких минут. Но этого искажения и сжатия мы не ощущаем. Пространство аннигилируется посредством времени, когда пространственные изменения, длившиеся значительное время, редуцируются к нескольким секундам и минутам в процессе репрезентации.

При этом еще есть и «зэппинг» (zapping) 226 226 John Fiske, Television Culture (London; New York; New York: Routledge, 1987), 104. и «webserfing» который при условии одновременного просмотра нескольких каналов (сайтов) и их хаотического перемешивания провоцирует новое понимание хронологии вообще и времени как такового, существующего только в сознании реципиента.

Медиа создают новое измерение времени. Формально оно тоже измеряется в часах и минутах, но в действительности они не имеют ничего общего с общепринятым измерением времени. В медиа возможны свободные перемещения во времени в любом направлении. Возможность открутить назад, сделать дубль вносит свои коррективы в восприятие реальности.

При этом особая роль пространственно-временных характеристик телевизионных знаков проявляется еще и в том, что телевидение использует различные по своим свойствам аудиальные и визуальные знаки. Тут уместно вспомнить Романа Якобсона: «Существует очевидное различие между аудиальными (слуховыми) и визуальными (зрительными) знаками. В системах аудиальных знаков в качестве структурного фактора никогда не выступает пространство, но всегда — время в двух ипостасях — последовательности и одновременности; структурирование визуальных знаков обязательно связано с пространством и может либо абстрагироваться от времени, как, например, в живописи и скульптуре, либо привносить временной фактор, как, например, в кино» 227 227 Якобсон Р. Язык в отношении к другим системам коммуникации // Роман Якобсон, Избранные работы: переводы (Москва: Прогресс, 1985), 323. .

Например, на сегодняшний день весь путь развития массмедиа можно представить как эволюцию стремления к сокращению интервала между событием и передачи в эфир сообщения о нем. Это можно назвать стремлением к полному торжеству эффекта присутствия. Когда вся аудитория становится сопричастной, свидетелем происходящего. В то же время «прямой эфир» есть результат аннигиляции пространства временем, когда больше нет проблемы расстояния для передачи информации. Получается, что время, которое прежде неизбежно уходило на преодоление пространства, теперь вытесняется из этого процесса, сжимая, сдавливая и деформируя пространство. При этом комбинирование визуального и аудиального рядов знаков в телевизионном сообщении способствует оказанию максимального воздействия на аудиторию. И если когда-то это было привилегией исключительно кино, столь трепетно обходившегося с аудиовизуальным материалом 228 228 Сергей Эйзенштейн, «Неравнодушная природа», в Собрание сочинений: в 6-ти томах, т. 3 (Москва, 1964), 184—296. , то сегодня это стандарт работы и телевидения, и новых медиа.

Если что-то происходит «здесь и сейчас», а на самом деле это уже произошло «там и тогда», возникает чувство бессилия от невозможности контакта с этой кажущейся реальностью… Однако проблема компрессии времени не решена, так как при повествовании последовательность событий может быть нарушена, и повествовательная анахрония 229 229 Женетт Ж. Повествовательный дискурс // Жерар Женетт, Фигуры (Москва: Изд.-во им. Сабашниковых, 1998), 60—281. станет нормой.

Здесь самое время обозначить проблему архива в различных смыслах. С одной стороны, это архив как хранилище результатов работы медиа, а с другой стороны — это Архив в понимании М. Фуко как попытка преодоления необратимости времени, как «закон того, что может быть сказано, система, обуславливающая появление высказываний как единичных событий» 230 230 Мишель Фуко, Археология знания, Серия «OPERA APARTA» (Киев: НИКА Центр, 1996), 130. , — и при этом это то, что «различает дискурсы в их множественности и отличает их в собственной длительности» 231 231 Там же. .