Василий Ельмеев - КОММУНИЗМ И ПРЕОДОЛЕНИЕ РАЗДЕЛЕНИЯ МЕЖДУ УМСТВЕННЫМ И ФИЗИЧЕСКИМ ТРУДОМ

Если у человека первобытного общества или свободного ремесленника производственные успехи в значительной мере зависели от применения умственных сил, от его умения и ловкости, то труд раба основывался на применении физической силы, освобождался от интеллектуального содержания. Рабы были лишены объективной возможности непосредственно развивать духовные потенции производства.

Разделение труда на умственный и физический имело глубокое историческое оправдание. Оно было обусловлено экономическими причинами. По мере того, как труд становился кооперированным и приобретал первые признаки обобществления, возникали новые, более сложные функции в процессе производства, для осуществления которых требовались специальные дополнительные знания.

Уже простая кооперация порождает особые функции управления производством и надзора за ним — функции, вытекающие из природы общественного процесса труда. Кооперация, вызванная потребностью выполнения сложных трудовых процессов, требует отделения умственного труда, науки от производителя. История показывает, что более или менее ясно выраженные научные теории и системы возникают в то время, когда в значительных масштабах начинает применяться кооперированный труд. Работы по созданию крупных ирригационных и других сооружений древности могли осуществляться лишь по плану и при участии не только огромной массы работников физического труда, но и людей умственного труда.

Необходимо иметь в виду, что люди умственного труда, а следовательно и наука, до возникновения крупной промышленности, как правило, непосредственно не выполняли духовных функций производства. Кооперация же труда, предполагающая специальную деятельность людей умственного труда, имела в древнем обществе спорадический характер.

Процесс отделения умственного труда от физического, как показал К. Маркс в «Капитале», начавшийся в простой кооперации, развивается и углубляется в мануфактурном производстве. Здесь духовные потенции сосредоточиваются на одном полюсе, а на другом — исчезают. Рабочий пожизненно прикрепляется к выполнению одной и той же частичной функции, а его способности получают одностороннее развитие. Сведение труда к однообразному управлению частичным орудием нарушает первоначальное многообразие занятий рабочего. [35] См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23. стр.350–351. 374.

Однако процесс отделения умственного труда от физической деятельности в мануфактуре не заканчивается. Дело в том, что технической основой мануфактурного производства оставалось ремесло. Каждая отдельная операция сохраняла свой ремесленный характер, выполнялась орудиями ремесленного типа. Поэтому ее результат во многом зависел от умственных и физических способностей рабочего: от его силы, ловкости, от его умения обращаться со своим инструментом. Как отмечал К. Маркс, в мануфактуре сама машина была обязана своим существованием личной силе, личному искусству, т. е. зависела от мускульной силы, верности глаза и виртуозности рук, с которыми частичный рабочий внутри мануфактуры или ремесленник вне ее оперировали своим инструментом. [36] См. там же, стр.350, 394. Поскольку оставалась старая техническая база производства, мануфактура сохраняла некоторые интеллектуальные потенции в деятельности самого рабочего. Вместе с тем в мануфактурном производстве появились первые научные и технические элементы крупной промышленности.

Разделение умственной и физической деятельности между людьми получает свое завершение в крупной капиталистической промышленности, где оно доводится до антагонистической противоположности.

По мере развития крупной капиталистической промышленности рабочий всё более становится простым органом машины. Если в мануфактуре и ремесле непосредственный производитель заставляет орудие служить себе, то здесь он сам служит машине, он должен приспособиться к ее работе. Мертвый механизм (система машин) существует независимо от рабочих, рабочие же являются живыми придатками к нему.

Применение машины в капиталистическом производстве подавляет интеллектуальные силы непосредственного производителя. Его духовные способности перестают играть сколько–нибудь существенную роль в процессе производства, и эта роль, по сравнению с ролью науки, сводится почти к нулю, перед липом колоссальных сил природы и мощью общественного труда, воплощенных в системе машин. К. Маркс писал, что капиталистический способ производства «в несравненно большей степени, чем всякий другой способ производства, является расточителем людей, живого труда, расточителем не только тела и крови, но и нервов и мозга. В самом деле, только ценой колоссального расточения сил отдельного индивидуума обеспечивается и осуществляется развитие человечества в эту историческую эпоху, непосредственно предшествующую сознательному переустройству человеческого общества». [37] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. 25, ч I, стр.100–101.

Итак, краткий исторический экскурс показывает, что хотя различия умственного и физического труда как качественно своеобразных форм человеческой деятельности появились с момента становления человеческого общества, их разделение между разными людьми, социальными группами, классами возникло лишь на известной ступени развития общества, а еще позже проникло и в сферу самого материального производства. Различные производственные процессы и формы человеческой деятельности могли осуществляться, как учит опыт истории, и без их разделения между разными людьми. Лишь с появлением общественного разделения труда между людьми они выпадают на долю разных людей и социальных групп. Поэтому утверждение о постоянном и вечном взаимополагании качественной дифференциации видов труда и разделения труда между людьми нельзя признать правильным.

Разделение труда между людьми представляет собой своеобразную, исторически возникшую надстройку над качественной дифференциацией видов человеческого труда и производственных процессов. В таком значении оно выражает подчинение самих людей этой качественной дифференциации форм человеческой деятельности и приобретает собственно социально–экономический смысл, поскольку за разделением труда стоят различия классов, социальных групп.

Именно поэтому проблему преодоления разделения труда при развитом коммунизме можно связывать только с уничтожением исключительно указанной надстройки, возвышающейся над качественной дифференциацией видов труда, а не с ликвидацией самих качественных различий между формами и видами трудовой деятельности.