Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Крик вовсе не утруждает себя тем, чтобы указать на какие-нибудь конкретные грехи в смысловой структуре немецкого идеализма. Будучи философом и занимая кафедру Гегеля в Гейдельбергском университете, он испытывает затруднения в рассмотрении самой простой философской идеи. Для того, чтобы получить конкретные высказывания, нам надо обратиться к тем, кто в силу своей профессии еще продолжает заниматься философской работой. В «Антикартезианстве» Франца Бема, где дается национал-социалистское истолкование истории философии, есть глава под названием «Гегель и мы» {Hegel und Wir). В ней Гегель предстает как символ всего того, что ненавистно национал-социализму и неприемлемо для него; «освобождение от Гегеля» приветствуется как условие, необходимое для возвращения к истинной философии. «На протяжении столетия гегелевская идея всеобщего ... хоронила движущие силы германской истории в философии». [773] Böhm F. Anti-Cartesianismus. Leipzig, 1938. S. 25. Что представляет собой эта антинемецкая ориентация в Гегеле? Во-первых, это его акцент на мысли, осуждение действия ради действия. Критикуя «гуманистические идеалы» гегельянства, Бем доходит до его сути. Он признает внутреннюю связь между понятиями разума и духа и «универсалистской идеей» человечества. [774] 14 Ibid. S 28f. Рассматривать мир как вместилище духа, подчеркивает Бем, и оценивать существующие формы согласно норме разума в конечном счете все равно что выходить за пределы случайных и «естественных» различий и конфликтов между людьми к универсальной сущности человека. Эта равнозначно поддержанию прав человечества в борьбе с конкретными притязаниями политики. Разум предполагает единство всех людей как разумных существ. Если разум в конечном счете реализуется в свободе, она представляет собой достояние всех людей и является неотчуждаемым правом каждого индивида. Таким образом, идеалистический универсализм предполагает индивидуализм. Национал-социалистская критика постоянно упоминает о тех тенденциях в гегелевской философии, которые противоречат всякому тоталитаризму. Она заявляет, что в силу этих тенденций Гегель оказывается «символом ветхого, изжитого прошлого» и «философским противодействием нашему времени».

В несколько смягченной и более пространной форме критика Бема вновь заявляет о себе в другом характерном документе национал-социалистской философии, а именно в «Идее и существовании» (Idee und Existenz) Ганса Гейза, где Гегель провозглашается источником всех либеральных, идеалистических, а также материалистических философий истории. [775] HeyseH. Idee und Existenz. Hamburg, 1935. S. 224. В отличие от многих марксистов национал-социалисты серьезно воспринимали связь между Гегелем и Марксом. Тот факт, что развитие авторитарных форм правления явилось результатом отступления от гегелевского принципа, а не каким- то выводом из них, во время первой мировой войны признавался как в самой Германии, так и за ее пределами. В этот период в Англии говорили о том, что «философские основания современного милитаризма надо искать не в гегельянстве, а в острой неприязни ко всей идеалистической философии, которая заявила о себе после его смерти». [776] Muirhead J. Н . German Philosophy in Relation to the War // MtTtz R. Op. cit. P. 282. Это высказывание согласуется со всеми выводами, которые можно из него сделать. Идеологические корни авторитаризма уходят в почву «резкой неприязни» к Гегелю, которая именует себя «позитивной философией». Упразднение принципа разума, истолкование общества в контексте природы, подчинение мысли неумолимой динамике налично данного заявляют о себе как в романтической философии государства, так и в исторической школе и социологии Конта. Эти антигегелевские тенденции сливаются с ирраци- ольными философиями жизни, истории и «существования», возникшими в последнее десятилетие XIX века и создавшими идеологическую структуру для натиска на либерализм. [777] См . мою статью : «Der Kampf gegen den Liberalismus in der totalitaeren Staatsauflassung» // Zeitschrift fuer Sozialforschuhg. 1934. S. 161 — 194.

Таким образом, социально-политическая теория, ответственная за развитие фашизма в Германии, соотносилась с гегельянством в прямо противоположном смысле. По всем своим целям и принципам она была антигегельянской. Наилучшим свидетельством этому является деятельность Карла Шмитта, серьезного политического теоретика национал-социализма. В первом издании своего «Понятия политического»

(Begriff des Politischen) он задает вопрос о том, как

долго «гегелевский дух» витал в Берлине, и отвечает, что «в любом случае школа, ставшая влиятельной в Пруссии после 1840 года, предпочитала иметь дело с «консервативной» философией Ф. Шталя, тогда как Гегель отправился в странствование, двигаясь от Карла Маркса к Ленину и в Москву». [778] Schmitt C. Begriff des Politischen. Muenchen, 1932. S. 50. Весь этот процесс он резюмирует ярким высказыванием о том, что «в тот день, когда Гитлер пришел к власти, Гегель, так сказать, умер». [779] Schmitt C. Staat, Bewegung, Volk. Op. cit.. S. 32.

Разгром фашизма и национал-социализма не остановил тенденцию к авторитаризму. Свобода отступает как в области мысли, так и в обществе. Ни гегелевская, ни марксистская идея разума не приблизились к осуществлению; ни развитие духа, ни развитие революции не приняли той формы, которая намечалась теорией диалектики. Однако отклонения были присущи самой структуре, которую эта теория выявила: они не были привнесены извне, не были неожиданными.

С самого начала идея и реальность разума в современный период истории содержали в себе элементы, которые ставили под угрозу обещания свободного и реализованного в своих началах существования: пора- бощенность человека его собственной производительностью, прославление отсроченного удовлетворения, гнетущее господство природы в человеке и вне его, развитие потенциальных человеческих возможностей в рамках властного подавления. В философии Гегеля торжество духа оставляет государство наличествовать в реальности — непобежденное этим духом и деспотическое, несмотря на свою приверженность праву и свободе. Гегель воспринял гражданское общество и его государство как адекватную историческую реализацию разума, а это означало, что они не были его конечной реализацией. Последнее поручалось метафизике: энциклопедическое изложение своей системы Гегель завершил описанием аристотелевского Л/оия'а и ГЛеож'а. В самом начале и в конце ответ западной философии на поиск разума и свободы оказывается одним и тем же. Обожествление духа предполагает признание его несостоятельности в реальности. Философия Гегеля была последней, отважившейся постичь реальность как проявление духа. Последующая история сделала такую попытку невозможной.