Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

философии в то же время является ее упразднением. Освобожденная от забот об идеале, философия освобождается от своего противопоставления реальности, а это означает, что она перестает быть философией. Из этого, однако, не следует, что отныне мысль долж- наподчиниться существующему порядку. Критическое мышление не прекращается, но принимает новую форму. Свои силы разум передает социальной теории и социальной практике.

Философия Гегеля предполагает пять этапов развития:

Период с 1790 по 1800 гг. отмечен попыткой заложить религиозные основы философии, что находит свое отражение в сборнике этого периода — The- ologishe Jugendscriften.

В 1800—1801 гг. Гегель формулирует свою философскую точку зрения и определяет интересы, критически анализируя современные философские системы, особенно Канта, Фихте и Шеллинга. Основные работы этого периода: Differenz des Fichteschen und Schellingschen Systems der Philosophie; Glauben und Wissen, а также другие статьи, опубликованные в Kritische Journal der Philosophie.

Периоды с 1801 по 1806 гг. ознаменовался написанием Иенской системы, которая представляла собой самую раннюю форму завершенной системы Гегеля. Этот период нашел отражение в таких работах, как Jenenser Logik und Metaphysik, Jenenser Realphilosophie и System der Sittlichkeit.

В 1807 году вышла в свет «Феноменология духа-».

Период окончательного формирования системы, обозначенный в «Философской пропедевтике (Philosophische Propaedeutik) 1808—1811 гг., завершился лишь в 1817 году. Этому периоду принадлежат работы, составляющие основную часть сочинений Гегеля: «Наука логики» (1812—1816), «Энциклопедия философ- скихнаук» (1817, 1827, 1830), «Философия права» (1821) и различные берлинские лекции по философии истории, истории философии, эстетики и религии.

Развитие философской системы Гегеля сопровождается написанием ряда политических фрагментов, в которых он пытается соотнести свои новые философские идеи с конкретными историческими ситуациями. Процесс соотнесения философских выводов с контекстом социальной и политической деятельности начинается с 1798 г. исследованиями в области истории и политики, затем следует «Конституция Германии» (Die Verfassung Deutshlands), опубликованная в1802, и далее этот процесс продолжается вплоть до 1831 г., когда он пишет исследование, посвященное английскому «Биллю о реформе». Связь его философии с историческими событиями его времени делает политические сочинения Гегеля частью его работ по созданию системы; и то, и другое надо рассматривать вместе, поскольку его основным идеям дается не только философское, но также историческое и политическое истолкование.

Если мы хотим проникнуться атмосферой, в которой родилась философия Гегеля, нам надо окунуться в культурную и политическую ситуацию южной Германии последних десятилетий XVIII века. В Вюртемберге, земле, которая находилась под гнетом деспотизма, совсем недавно согласившегося на некоторые незначительные конституциональные ограничения своей власти, начали оказывать сильное влияние — особенно на мыслящую молодежь — идеи 1789 г. Казалось, что время прежнего безжалостного деспотизма миновало, деспотизма, который терроризировал всю страну постоянными войнами, тяжелыми и неоправданными налогами, продажей должностей, утверждением монополий, обиравшим массы, наполнявшие золотом сундуки сумасбродного князя, а также внезапными арестами, которые осуществлялись при любом малейшем подозрении или подстрекательстве.1 Столкновения между герцогом Карлом Евгением и сословиями были смягчены соглашением 1770 г., и, таким образом, самое вопиющее препятствие в работе централизованного правительства было устранено. Однако дело кончилось лишь тем, что абсолютная [53] Cm.: Pfaff K. Geschichte des Fuerstenhauses und Landes Wirtemberg. Stut tgart, 1839. Part III, section 2. S. 82 ff.

власть была разделена на личное правление герцога и правление феодальной олигархии, отстаивавшей свои интересы. Тем не менее немецкое Просвещение, это слабое подобие английской и французской философии, разрушившей идеологический остов абсолютистского государства, проникло и в культурную жизнь Вюртемберга: герцог был учеником «просвещенного деспота» Фридриха II Прусского и в последний период своего правления склонялся к просвещенному абсолютизму. Дух просветительства распространялся в школах и университетах, которые он поддерживал. О религиозных и политических проблемах рассуждали языком рационализм XVIII века, превозносили человеческое достоинство, равно как право человека самому устраивать свою жизнь в борьбе со всеми устаревшими формами авторитета и традиции, прославляли терпимость и справедливость. Однако на молодое поколение, которое в ту пору посещало лекции Тюбингенского богословского университета — и среди них Гегель, Шеллинг и Гёльдерлин — больше всего производил впечатление контраст между этими идеалами и жалким состоянием германского рейха. Не было даже малейшего намека на то, что права человека займут достойное место в преобразованном государстве и обществе. Студенты распевали революционные песни, переводили «Марсельезу», сажали деревья свободы, протестовали против тиранов и их приспешников, но знали, что все это никак не влияет на по-прежнему неколебимые силы, державшие отечество в своей власти. Надеяться можно было бы только на самую незначительную конституционную реформу, которая могла лучше распределить власть между князем и сословиями.

В такой ситуации молодые люди жадно обращали взор в прошлое и, особенно, к тем периодам истории, в которых царило единство между интеллектуальной культурой человека и его общественной и политической жизнью. Гёльдерлин рисовал яркую картину Древней Греции, а Гегель воспевал древний город-государство, который местами даже затмевал возвышенное описание раннего христианства, вышедшее из-под пера студента-богослова. Мы видим, что в ранних богословских фрагментах Гегеля в обсуждении религиозных проблем время от времени прорывается интерес к политике. Гегель страстно пытается ощутить ту силу, которая в древних республиках порождала и поддерживала живое единство всех сфер культуры и способствовала свободному развитию народных сил. Обэтой скрытой силе он говорит как о Volksgeist: «Дух народа, его историю, религию и степень политической свободы, которой он достиг, нельзя отделить друг от друга, как в том, что касается их влияния, так и в том, что касается качества, они сплетены воедино...». [54] Гегель Г. В. Ф. Народная религия и христианство // Работы разных лет в двух томах. М, 1972. Т. 1 С. 78. О Volksgeist Гегель говорит почти так же, как Монтескье о народном esprit general, усматривая в нем основу для утверждения его общественно-политических законов.