Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Диалектический метод соответствует структуре, которую имеет философский объект, и стремится воссоздать и проследить его действительное движение. Философская система истинна только в том случае, если она включает в себя негативное и позитивное состояние и воспроизводит процесс становления ложного, а затем — возвращения к истинному. Будучи такой системой, диалектика представляет собой истинный метод философии. Она показывает, что объект, с которым она имеет дело, пребывает в состоянии «негативности», которую он, претерпевая воздействие своего собственного существования, отбрасывает в процессе нового обретения своей истины.

Однако если в философии никакое отдельное суждение не является истинным вне целого, то в каком смысле истинно само это целое? Диалектическая система изменяет структуру и значение суждения, превращая его в нечто совершенно отличное от суждения традиционной логики. Последняя, которую Гегель называет «логикой здравого смысла» и которая представляет собой также логику традиционного научного метода, исходит из того, что суждения состоят из субъекта, служащего неколебимой, твердой основой, и связанного с ним предиката. Предикаты — это случайные свойства или, говоря языком Гегеля, «определения «более или менее неподвижной субстанции.

В противоположность такому взгляду на суждение Гегель говорит о «спекулятивном суждении» в философии. [158] ’ Там же. С. 34. В таком суждении нет устойчивого, неподвижного и бездеятельного субъекта. Субъект деятелен и, развиваясь, переходит в свои предикаты. Предикаты — это различные формы существования субъекта или, говоря несколько иначе, субъект «пропадает»

(geht zu Grunde), превращаясь в предикат. Таким образом, благодаря спекулятивному суждению «твердая почва» традиционного суждения «колеблется, и только само это движение становится предметом». [159] Там же. С. 33. [160] Там же. С. 34. Например, предложение «Бог есть бытие», взятое как спекулятивное суждение, означает не то, что субъект, Бог, «обладает» предикатом «бытия» или сохраняет его среди множества других предикатов, но что субъект, Бог, «переходит» в «бытие». «Бытие» здесь должно быть «не предикатом, а сущностью» Бога. Субъект «Бог», «как будто перестает быть тем, что он есть по месту, которое он занимает в предложении, то есть устойчивым субъектом» и становится предикатом.“ Если традиционное суждение и предложение предполагают ясное отличие субъекта от предиката, то «природа суждения или предложения вообще... разрушается спекулятивным предложением». Оно наносит решительный удар по традиционной формальной логике. Субъект становится предикатом, но не отождествляется с ним. Такой процесс нельзя адекватно выразить в одном предложении; «предложение непосредственно есть лишь пустая форма». [161] Там же. С. 36. Истина сокрыта не в предложении, а в динамической системе спекулятивных суждений, в которых каждое должно быть «снято» другим, чтобы одно лишь движение в целом представляло истину.

Традиционную логику и традиционное понятие истины «потрясает до основания» не философское «да будет», а мысленное проникновение в динамическую реальность. Содержанием спекулятивного суждения является объективное движение реальности в ее сущностной, «умопостигаемой форме», а не в ее явлении. В этом принципиальном смысле переход Гегеля от традиционной логики к логике живого содержания представлял собой первый шаг в направлении, объединяющем теорию и практику. Его протест против неподвижной и формальной «истины» традиционной логики был, по существу, протестом против отъединения истины и ее форм от конкретных процессов развития, протестом лротив отделения истины от любого непосредственного направляющего воздействия на действительность.

В Германии идеалистическая философия завоевала себе право быть теорией, определяющей практику, так как она представляла наиболее развитые формы сознания, господствовавшие в то время, и идея мира, проникнутого свободой и разумом, обретала самое надежное убежище в этой отдаленной сфере культуры. Последующее развитие европейской мысли нельзя понять в отрыве от ее идеалистических корней.

Подробный анализ «Феноменологии духа» занял бы не один том. Мы воздержимся от него, поскольку заключительные части работы касаются проблем, которые мы уже наметили в обсуждении йенской системы. Ограничимся рассмотрением начальных разделов, обстоятельно излагающих диалектический метод и рисующих план всей работы. [162] Превосходный анализ содержится в двух статьях Дж. Лувенберга, посвященных «Феноменологии духа». См.: Mind. Vol. XLIII, XLIV. 1934— 1935.

Познание начинается тогда, когда философия разрушает опыт повседневной жизни. Анализ этого опыта — отправная точка в поисках истины. Сначала предмет опыта дается в чувствах и принимает форму чувственного познания или чувственной достоверности (sinnliche Gewissheit). Отличительной особенностью такого опыта является тот факт, что его субъект, равно как и объект, появляются как «единичное это», здесь и теперь. Я вижу этот дом, в этом конкретном месте и в этот конкретный момент времени. Дом предстает

как нечто «действительное» и кажется, что он существует per se. «Я», которое его видит, кажется несущественным, «могущим быть, а также и не быть» и «знающим предмет только потому, что он есть».14

Немного поразмыслив, мы видим, что то, что нам известно в этом опыте, то, что чувственная достоверность удерживает как свой инвариант в потоке впечатлений, предстает не как объект, дом, а как определенное «здесь» и «теперь». Стоит мне повернуть голову, как дом исчезает и появляются какие-то другие объекты, которые опять-таки исчезнут, если взглянуть в другую сторону. Для того, чтобы удерживать и определять действительное содержание чувственной достоверности, я должен соотноситься с этими «здесь» и «теперь» как с единственным иэлементами, сохраняющими постоянство в непрерывной изменчивости объективных данных. Что представляют собой «здесь» и «теперь»? «Здесь» — это дом, но равным образом не дом, а дерево, улица, человек и т. д. «Теперь» — это день, но чуть погодя — ночь, затем утро и т. д. «Теперь» сохраняет тождество во всех различиях между днем, ночью и утром. Более того, оно есть «теперь» как раз потому, что не является ни днем, ни ночью, ни каким-либо другим моментом времени. Оно сохраняется через негацию всех прочих моментов времени. Иными словами, «теперь» существует как нечто негативное, его бытие равно небытию. То же самое верно и в отношении к «здесь». «Здесь» — это не дом, не дерево или улица, а то, что «есть постоянно в исчезновении дома, дерева и т. д., и оно равнодушно к тому, есть ли оно дом или дерево».15 Таким образом, «теперь» и «здесь» есть нечто всеобщее. Согласно Гегелю «такую простоту, которая есть благодаря негации, не есть ни «это», ни «то», некоторое «не- это» и равным образом равнодушна к тому, есть ли оно «это» или «то», мы называем некоторым всеобщим». Таким образом, анализ чувственной достоверности доказывает действительность всеобщего и в то же время раскрывает философское понятие всеобщности. Действительность всеобщего доказывается самим содержанием наблюдаемых фактов; она существует в их движении и ее можно постичь только в различных проявлениях единично данного и через него.