Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Уже первая система Гегеля выявляет характерные черты его философии и, особенно, ее акцент на всеобщем как истинном бытии. Во введении мы указывали на социально-исторические корни такого «универсализма», показывая, что его основой было отсутствие «общности» в индивидуалистическом обществе. Гегель оставался верным наследию XVIII века и воплощал его идеалы в самой структуре своей философии. Он настаивал на том, что «истинно всеобщее» — это общность, сохраняющая и реализующая запросы индивида. Его диалектику можно было бы истолковать как философскую попытку примирить исповедуемые им идеалы с противоречиями социальной действительности. Гегель признавал великие прогрессивные тен

денции, которые должен был породить господствующий общественный порядок: развитие материального и культурного производства, уничтожение устаревших властных отношений, препятствующих развитию человечества, и освобождение индивида, позволяющее ему стать свободным субъектом своей жизни. Утверждая, что по отношению к возможностям человеческого развития всякое «непосредственное развитие» (которое не предполагает противоборства его составных частей) ниже единства, порожденного интегрирующими действительными антагонизмами, он думал о современном ему обществе. Примирение индивида и всеобщего казалось невозможным без полного развития этих антагонизмов, доводящих господствующие формы жизни до той точки, когда они начинают открыто противоречить содержанию. Гегель описывает этот процесс, рисуя картину современного ему общества.

Условия, в которых это общество существует, представляют собой самый яркий пример диалектики в истории. Нет никакого сомнения в том, что как бы мы ни оправдывали их ссылками на экономическую необходимость, они противоречат идеалу свободы. Высочайшие потенциальные возможности человечества скрыты в рациональном единении свободных индивидов, то есть, во всеобщем, а не в устоявшихся формах особенного. Только будучи свободным членом действительной общности, индивид может надеяться на самореализацию.

В основе настойчивого утверждения сущностной связи между истиной и всеобщностью лежит непре- кращающийся поиск общности посреди непрестанного ужаса, характерного для анархического общества. О реализации этого поиска и думал Гегель, называя истинную всеобщность завершением диалектического процесса и окончательной реальностью. Вновь и

вновь конкретные социальные импликации понятия всеобщего прорываются в его философских формулах и вырисовывается ясная картина единения свободных индивидов, связанных общим интересом. Приведем знаменитый отрывок из его «Эстетики»:

«Истинная же самостоятельность состоит в единстве и взаимопроникновении индивидуального и всеобщего, ибо всеобщее приобретает конкретную реальность лишь через единичность, а единичный и особенный субъект находит прочную основу и подлинное содержание своей действительности лишь в рамках всеобщего...

Но в идеале особенная индивидуальность и субстанциальное начало должны неразрывно сливаться между собой, и так как идеалу свойственна свобода и самостоятельность субъективности, то в окружающем мире состояний и условий не должно быть объективности, существенной самой по себе, независимо от субъективного и индивидуального». [149] Гегель Г. В. Ф. Эстетика. В 4 т. М„ 1968. Т. 1. С. 189-190.

«Философия духа» и, по сути дела, вся гегелевская система представляет собой описание процесса, в котором «индивид становится всеобщим» и происходит «построение всеобщего».

Свою «Феноменологию духа» Гегель писал в 1806 г. в Йене, когда войска Наполеона уже подходили к этому городу. Он закончил ее, когда битва под Йеной решила судьбу Пруссии и воцарила наследника Французской революции над бессильными остатками старой Германской империи. Ощущение того, что новая мировая эпоха только что началась, пронизывает всю книгу Гегеля. В ней он высказывает свое первое философское суждение об истории и ее заключительные выводы основываются на событии Французской революции, которая теперь становится поворотным пунктом исторического и философского пути к истине.

Гегель видел, что результатом Французской революции стало не осуществление свободы, а утверждение нового деспотизма. Ее ход и результаты он истолковывает не как историческую случайность, но как необходимое развитие. До тех пор, пока процесс освобождения индивида осуществляется борьбой индивидов против государства, а не самим государством, он с необходимостью приводит к террору и уничтожению. Только государство может дать освобождение, хотя оно не может привести к совершенной истине и совершенной свободе. Их надо находить в самобытном царстве духа, в нравственности, религии и филосо-

фии. В первой «Философии духа» Гегеля мы уже сталкивались с этой сферой, в которой реализовывались истина и свобода. Однако там в качестве своей основы они имели адекватный государственный порядок, с которым сохраняли подлинную связь. В «Феноменологии духа» эта связь почти утрачивается. Теперь государство теряет свое всеобъемлющее значение. Свобода и разум становятся сферой деятельности чистого духа: они не требуют устроения определенного социального и политического порядка в качестве предварительного условия и непротиворечиво сочетаются с уже существующим государством.

Можно предположить, что, пережив крушение либеральных идей в современной ему истории, Гегель ищет убежище в чистом духе и во имя философии предпочитает ужасноц возможности нового переворота примирение с господствующей системой. Примирение философского идеализма и существующего общества заявляет о себе не столько как изменение в гегелевской системе как таковой, сколько как перемена в трактовке и функции диалектики. В предыдущие периоды диалектика была ориентирована не столько на конечный результат действительного исторического процесса, сколько на сам процесс. Схематический характер «Йенской философии духа» усиливает впечатление, что с духом произошло нечто новое и что его развитие весьма далеко от завершения. Кроме того, йенская система развивала диалектику в конкретном процессе труда и социальной интеграции. В «Феноменологии духа» антагонизмы этого конкретного измерения сглаживаются й гармонизируются. Выражение «мир становится духом» понимается не только в том смысле, что мир во всей своей тотальности становится адекватной ареной осуществления замыслов человечества, но и в том, что сам этот мир являет постоянное движение к абсолютной истине, Что с духом ничего нового не происходит, а все происходящее с ним, в конечном счете, способствует его продвижению вперед. Конечно, имеют место срывы и отходы назад; развитие никоим образом не совершается по прямой линии, но порождается взаимодействием непрестанных противоборств. Мы увидим, что источником и движущей силой развития остается негативность. Любой провал и отступление обладает присущим ему благом и истиной. Любой конфликт предполагает разрешение. Перемена в позиции Гегеля проявляется в неколебимой уверенности, с которой он определяет конец развития. Несмотря на все отклонения и поражения, несмотря на нищету и ухудшение условий, дух достигнет своей цели или уже достиг ее в существующей социальной системе. Похоже, что негативность становится не силой, которая побуждает дух к развитию, а спокойной стадией в этом развитии; противоборство проявляется в диалектике не как борьба не на жизнь, а на смерть, а как своенравная игра.