Юлиус Эвола - Восстаие против современного мира

Таким образом, необходимо сказать, что те, кто сегодня думает, что являются людьми Традиции в силу того, что они обращаются к католичеству, останавливаются на полпути, будучи неспособны увидеть первые звенья в длинной цепи причин, и, в первую очередь, мир истоков и абсолютные ценности. В западном материализме, ориентированном в мужественном направлении, и в присутствии духовности, неотделимой от не западных, «южных» элементов, в которой также отсутствует высшее, метафизическое и эзотерическое измерение, можно видеть два противостоящих и тем не менее согласующихся аспекта одной и той же ситуации.

Аналогичный структурный дуализм заранее мешает любой попытке традиционной реставрации, ориентируя ее в ошибочном направлении.

В нынешней цивилизации любой призыв духовности истоков, который мог бы вывести из тупика, преодолеть разрыв, поднять на план света силы действия, замкнутые в темном и варварском мире современного величия, неизбежно имел бы проблематичный исход, —возможно, намного более проблематичный, чем во времена Возрождения. В современном мире слишком сильна тенденция воспринимать мужественность, личность, действие и независимость в чисто материальном и человеческом смысле, чтобы любая доктрина восстановления изначального смысла и права в свете традиционных и трансцендентных отсылок смогла избежать мгновенного сведения к тому же самому смыслу, не преобразовав профанное в священное, а наоборот. Когда сегодня говорят о правах независимого государства относительно церкви, кто мог бы понять что-нибудь иное, кроме плебейских и мирских притязаний на светскую власть, восстающих против духовного авторитета? Или кроме зловещей узурпации новых «сверхгосударств» и нового националистического или коллективистского мистицизма? Когда говорят о надиндивидуальности, можно ли думать о чем-либо другом, кроме «сверхчеловека», то есть о худшей стороне идей Ницше? И когда сегодня говорят о «цивилизации действия» как возможности, равной по достоинству «цивилизации созерцания», разве не распознается в этом триумф как раз наших дней в тех формах, которые демонстрируют неоспоримое превосходство над любой эпохой прошлого в силу тех механических, технологических и военных завоеваний, которое европейское общество осуществило менее чем за столетие именно при помощи культа действия? И даже самое последнее возрождение мифов, таких, как римского и северогерманского, идеи расы, арийства и так далее —разве они не приняли крайне проблематичное направление в контексте политических переворотов, ускоривших итоговый коллапс Европы?

Следовательно, нужно заключить, что этот путь прегражден вдвойне. Тюрьма, в которую заключен человек Запада, одна из самых страшных, потому что у нее нет стен. Нелегко вновь подняться, если нет ничего, на что можно опереться и от чего оттолкнуться. Все более подрывая действенное влияние христианства и католичества, Запад отказывается от последних отсылок к несвойственной ему духовности; но в свойственных ему формах Запад не является духом и неспособен этот дух создать.

Итак, кажется неизбежным, что судьба доведет свое дело до конца. Мы уже говорили раньше: весьма вероятно, что, достигнув предпоследнего шага и стоя на пороге всемирного пришествия правды и власти последней из древних каст, человечество должно выполнить все, что еще осталось, чтобы дотронуться до дна Темной эпохи или Железного века, предсказанного в традиционных учениях, общие черты которого во многом соответствуют таковым современной цивилизации.

Как и люди, цивилизации также имеют свои собственные периоды, состоящие из начала, развития и конца, и чем сильнее они погружаются в случайное, тем более фатальный характер имеет этот закон. Это, естественно, не та вещь, которая могла бы впечатлить людей, укорененных в том, что не может измениться и что остается постоянным, как вечное присутствие, в силу своего бытия над временем. Даже хотя современной цивилизации, определенно, суждено исчезнуть, она вряд ли является первой из исчезнувших; она также не является и последней цивилизацией, за которой уже ничего не последует. В жизни обусловленного пространством и временем огни постоянно потухают и зажигаются вновь; некоторые периоды заканчиваются, а новые начинаются. Как мы уже говорили, доктрина периодов была знакома традиционному человеку, и только невежество современного человека заставило его на какое-то время поверить, что его цивилизация, укорененная в мирском и ограниченном элементе, может иметь иную, привилегированную судьбу.

Для людей с реалистичным взглядом проблема состоит скорее в том, до какой степени может существовать отношение непрерывности между умирающим миром и миром будущего ; иными словами, какие элементы старого мира продолжат существовать в новом. В древних традиционных учениях господствующая точка зрения состоит в том, что один период от другого отделяет некоторая лакуна: новый период будет характеризоваться не постепенным исцелением и возрождением, а новым началом, резким изменением, вызванным событием божественного и метафизического порядка. Таким же образом старое дерево не цветет вновь, а умирает, а из его семян вырастает новое дерево. Это ясно демонстрирует, что отношения непрерывности между двумя периодами обладают лишь относительным характером, и, как бы тони было, не затрагивают массы и великие структуры цивилизации. Они касаются только сущностных жизненных элементов, как семена по отношению к растению.

Таким образом, одной из многих иллюзий, которые нужно отбросить, является питаемая теми, кто пытается увидеть в процессах распада высшую логику, и кто думает, что так или иначе старый мир должен умереть, чтобы вызвать к жизни новый мир, к которому человечество, несмотря ни на что, и направляется. Единственный мир, к которому мы сегодня направляемся —это просто-напросто мир, собирающий и резюмирующий в крайней форме все то, что было активным в фазе разрушения. Такой мир не может быть основой ничего имеющего смысл, не может предоставить даже в иной форме материал, из которого традиционные ценности могут вновь проявиться, потому что он представляет собой как раз воплощенное организованное отрицание этих ценностей. У современной цивилизации как целого нет будущего в положительном смысле слова. Таким образом, это просто идея-фикс людей, мечтающих о конце и о будущем, которое как-то может оправдать тот разрушительный процесс, через который прошел как внутренний мир человека, так и мир вокруг него.

Все еще доступные в последние времена возможности касаются только меньшинства и могут быть охарактеризованы следующим образом. Рядом с великими течениями мира все еще есть отдельные люди, которые укоренены в «неподвижных землях». Говоря в общем, это неизвестные люди, держащиеся вдали от всех перекрестков известности и современной культуры. Они живут на духовных высотах, они не принадлежат этому миру. Хотя они разбросаны по земле и часто не знают о друг друге, они объединены невидимой связью и составляют неразрывную цепь в традиционном духе. Это ядро не действует: оно лишь выполняет функцию, которой соответствовал символизм «вечного огня». Благодаря этим людям Традиция присутствует несмотря ни на что: пламя пылает невидимо и соединяет этот мир с высшим миром. Это «бодрствующие», έγρήγοροι .