Юлиус Эвола - Восстаие против современного мира

См. W. Ridgeway, The Early Age of Greece , Cambridge, 1901, vol. I, cap IV, pp. 337-406; cap. V, pp. 407 и далее, 541, passim. Эта работа содержит много ценных элементов именно в плане отделения северного компонента эллинской цивилизации от пеласгского компонента, хотя автор рассматривает по большей части этническое противопоставление между этими компонентами и цивилизацию в ограниченном смысле, не затрагивая духовный аспект.

См., например, Каллимах, Гимн 3eвсу , ν, 9.

См., например, Геродот, История , II, 50. Что касается пеласгского царя Миноса, то можно отметить две традиции: в первой он оказывается справедливым царем и божественным законодателем (у его имени прослеживается интересная этимологическая связь с индийским Ману, египетским Менесом, германским Маннусом и, возможно, латинским Нумой); во второй он предстает необузданной и демонической силой, господствующей над водами (см.L. Preller, Griechische Mythologie , cit., vol. II, pp. 119-120). Противопоставление эллинов и Миноса относится к последней традиции.

Хариты —благодетельные богини, воплощающие доброе, радостное и вечно юное начало жизни — прим. перев .

Нереиды —морские божества, по внешнему виду напоминающие славянских русалок — прим. перев .

См. J. J. Bachofen, Das Mutterrecht , cit, § 43: «Гинекократия является частью наследия тех народов, которые Страбон (VII, 321; VVII, 572) считал варварскими и древним доэллинским населением Греции и Малой Азии, чьи повторяющиеся миграции начали древнюю историю, как волна нашествий северных народов позднее начала историю наших времен». Моссо ( Le origini délia civiltà mediterranea , cit, p.128) показал, что жрицы саркофага в Агиа Триаде отвечали за наиболее важные функции, в то время как мужчины играли лишь вторичную роль; также он указал, что минойско-пеласгская религия долгое время сохраняла свой матриархальный характер и что привелигированный статус женщин —не только в обрядах, но также и в общественной жизни ( Escursioni nel Mediterraneo , cit, pp. 216,221) —характеризовал как минойскую, так и этрусскую цивилизации.

Интересно заметить, что олимпийский Зевс после победы над титанами запер их в Тартаре или Эребе, каковой является тем же местом, куда сослан Атлант, а также обителью Гекаты, то есть одной из форм пеласгской Богини.

См. J. Е. Harrison, Prolegomena to the Study of Greek Religion , Cambridge,1903 (особенно pp. 4-10; 120; 162), где мы встречаем много полезных наблюдений относительно этой противоположности олимпийского ахейского и хтонического культов в греческой религии.

См. W. Ridgeway, Early Age of Greece , cit., cap. VII, pp. 506 и далее; 521-525, где показана противоположность обряда кремации североарийского происхождения и греко-пеласгской практики погребения, и где продемонстрировано то, о чем мы уже говорили (гл. 6): эта разница отражает две разные концепции загробной жизни —ураническую и теллурическую. Кремировали трупы или те, кто хотел окончательно удалить психические остатки «мертвых», понимаемые как пагубные влияния, или (в высшей форме) те, кто желал, чтобы душа «героя» пребывала далеко от земли, что достижимо только тогда, когда последняя связь с живыми, представленная телом, при помощи высшего очищения будет разрушена (см. также Е. Rohde , Psyche , cit., vol I, pp. 27-33). В обряде погребения в общем выражалось, наоборот, возвращение «земли к земле», зависимость от происхожения, понимаемая теллуристически. Во времена Гомера этот второй обряд был неизвестен, как и идея «ада» с его ужасами.

Геродот ( История , II, 81) не отличал Орфея от Вакха, и если говорят о модификациях, привнесенных Орфеем в оргиастические обряды (см. Диодор, Историческая библиотека , III, 65), это нужно понимать в смысле пифагорейского их смягчения (Орфей как музыкант, идея гармонии), которые, впрочем, не изменили их основной характер. Согласно некоторым источникам, родиной Орфея является Крит, то есть атлантически-пеласгский центр; другие, отождествляя его с самим Пифагором, считают его прямым потомком атлантов.

См. Е. Rohde, Psyche , vol. I, p. 319.

Харрисон ( Prolegomena to the Study , cit., pp. 120, 162) видел в греческих праздниках, где господствовала женская тема (тесмофории, аррефории, скиропофории, стении и так далее —и немаловажно, что первый, посвященный Деметре, согласно Геродоту ( История , II, 171), был введен Данаидами, вариантом «амазонок», которые и научили ему пеласгских женщин), формы магических обрядов очищения, свойственные древнему хтоническому культу. Они, возможно, составляли зачатки определенного аспекта Мистерий. Понятие очищения и искупления, практически неизвестное в олимпийском культе, является господствущим свойством низшего слоя. Позднее появился некий вид уступки и возвышения: когда аристократическая идея божественности как природы была утрачена (упоминалось, что «герои» являются таковыми главным образом в силу их божественного происхождения), на смену ей пришла идея смертного человека, который поднимается к бессмертию, и здесь пришелся кстати древний магически-экзорцистский мотив очищения и искупления в мистической форме «очищения от смерти», и, наконец, морального очищения и искупления, как в претерпевших упадок аспектах Мистерий, предшествовавших христианству.

Бахофен ( Das Mutterrecht , cit, pp. 247-249) обнаружил достаточно интересную вещь: тот факт, что народные тираны, в общем, получали свою власть от женщины и наследовали ее по женской линии. Это является одним из знаков взаимосвязи демократии и гинекократии, заметным также и в периоде инородных царей в Риме.

См. A. Rosenberg, Der Mythus der XX. Jahrhunderts , cit., p.57.

Е. Rohde, Psyche , cit., vol. Π, p. 361.

См. J. J. Bachofen, Das Mutterrecht , cit, §§ 149-150. Противостоящие элементы в пифагорействе рассмотрены в J. Evola, l Versi d'oro pitagorei , Atanôr, Roma, 1959.

Согласно некоторым источникам, Пифагор разработал свою доктрину после обучения у женщины по имени Темистоклея (Диоген Лаэртский, Жизнь Пифагора , V). Он позволял некоторым женщинам выступать в роли учителей его доктрины, признавая их большую предрасположенность к божественному культу, а его община имела формы, напоминавшие о матриархате (Жизнь, passim, XXI, XII). Плиний ( Естественная история , XXXVI, 46) отмечает, что ученики Пифагора возобновили хтонический обряд погребения.

См. Е. Rohde, Psyche , cit., vol. Π, p. 127-128. Если иметь в виду «дионисизацию», которую претерпел культ Аполлона в Дельфах, вплоть до внедрения антиолимпийского обряда предсказаний при помощи женщин в состоянии транса или в бреду (см. Psyche , р. 42) —те же традиции, стремящиеся установить связь между пифагорейством и аполлонизмом (Пифагор как «тот, кто ведет пифию», Пифагор, отождествленный с Аполлоном при помощи «золотого бедра», и так далее), едва ли возражают против того, что сейчас было сказано.