Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Стоит признать решительный успех апологетической фатвы лишь в одном: доказательстве легитимности мученических операций, взятых в широком смысле, — отчаянных атак в тылу противника без заранее подготовленного плана отступления (второй разряд операций, упоминаемых в начале фатвы). Шариат недвусмысленно одобряет сражения муджахидов в одиночку против превосходящего врага при соблюдении ряда обязательных условий (чистота намерений, желание причинить урон врагу, вселить в него страх перед мусульманами и т. д.). В легитимности такой атаки нет сомнений даже у противников фатвы. Классические примеры подобных атак приведены в достоверных хадисах, различие между ними и их современной формой заключается лишь в используемом вооружении, что никак не меняет характер самой атаки.

Но и в данном случае операция может вызывать сомнения в легитимности, если ее прямой целью становится не военный контингент противника, а мирное население, гибель которого даже в качестве «косвенного ущерба» не одобрял сам основатель ислама Мухаммад. Переходя к конкретным примерам из современности, можно отметить как минимум сомнительный характер атак палестинцев в виде массовых расстрелов мирного израильского населения (форма мученических операций, которая предшествовала освоению техники бомбинга смертников и практикующаяся до сих пор), если приложить к этому случаю аргументы рассмотренной нами фатвы.

Если быть убежденным, что исполнитель мученической операции (бомбист-смертник) вовсе не мученик, но равноценен самоубийце в глазах своего Создателя, то в соответствии с мусульманской верой его судьба очевидна — он попадает в ад. Устанавливает ли ислам меру наказания, осуществляемую Божественным правосудием, его духовному наставнику, тому идеологу, чьи суждения и проповеди внушили будущему смертнику веру в доблестность его поступка? Можно ли найти нравственные и теологические предостережения в самом исламе, которые могли бы остановить идеологов безрассудного насилия, указывая на тяжесть их нравственного преступления и грозящие последствия в духовном плане для их личной судьбы? Этот вопрос далеко не просто теоретический, он более чем актуален в плане практическом.

Согласно исламскому вероучению, никто не несет ответственности за грехи другого, на Страшном суде каждый человек будет отвечать только за свои поступки. Коран провозглашает: «Ни одна душа не понесет чужого бремени» (Коран, 17:15; также 6:164). Следуя этому принципу, духовный наставник, давший благословение исполнителю атаки смертника, не понесет ответственности перед Аллахом за по-ступок своего «воспитанника». Но может ли он отвечать за неверное толкование предписаний ислама, придавшее законный характер атакам бомбистов-смертников, если в действительности это грех, идущий вразрез с правильным пониманием шариата!

Ислам признает грех совращения других и порицает неверующего, который сбивает с истинного пути верующего, внушая ему ложные взгляды. Однако ситуацию, в которой улем проповедует неверную трактовку спорного вопроса, мусульманская религия квалифицирует совершенно иным образом. Оказывается, что ислам столь высоко оценивает нелегкий и общественно значимый труд ученых, что снисходительно относится к ошибке, допущенной в решении частного вопроса, требующего иджтихада. Нужно иметь в виду, что это не относится к ложному толкованию основополагающих догматов ислама, исламского вероучения (акыда). Это частный юридический вопрос, не имеющий однозначного ответа в первичных текстах ислама (Коране и Сунне) и потому требующий самостоятельного решения на основе косвенных свидетельств в пользу того или иного решения. В соответствии с известным хадисом, передающим слова Мухаммада, тот ученый, который в ходе иджтихада вынесет верный вердикт, получит две награды от Всевышнего, а тот же, кто ошибется, получит одну награду. Таким образом, богослов даже в случае ошибки не будет наказан, но, более того, получит награду за свои старания, хоть и увенчавшиеся неудачным результатом.

Возвращаясь к вопросу об операциях террористов-смертников, становится очевидным, что ислам не способен дать нравственно-теологических санкций в отношении теоретиков этих операций, снимая с них ответственность и не угрожая никаким посмертным наказанием. С этим открыто соглашаются даже противники мученических операций. К примеру, авторитетнейший противник атак бомбистов-смертников саудовский шейх Аль-Усеймин в своей книге «Толкование "Садов праведных"» после оглашения неутешительного приговора, касающегося судьбы самого бомбиста-смертника, в отношении роли ученого лишь кратко замечает: «Если тот, кто имеет право совершать иджти-хад (те. ученый. — С. Ч) ошибся, он получит одну награду» [358].

Авторы «Захваченного каравана» тоже тактично критикуют своих «коллег по цеху», но не грозят своим идейным соперникам никакими далеко идущими последствиями их заблуждений. Наоборот, они находят рациональное оправдание, объясняя радикальность позиции своих оппонентов тем давлением, которое они испытывают в странах с тираническими и/или еретическими политическими режимами, заинтересованными в фатвах, поддерживающих терроризм смертников. Прежде всего имеются в виду государства Ближнего Востока, потерпевшие военное поражение от Израиля (Египет, Сирия, Ливан и др.). В примечании к основному тексту говорится, что в обстоятельствах, в которых политическое угнетение или еретический режим может привести к гонениям на суннитских ученых, давать ложную фатву разрешено в соответствии с хадисолг. «Горе этой общине от тиранических правителей! Как они убивают и устрашают благочестивых людей, кроме тех, кто внешне послушен им! Некоторые из благочестивых верующих претворятся языком, что сотрудничают с ними, но удалятся от них в своем сердце. Когда Аллах Всемогущий захочет восстановить силу ислама, Он сокрушит каждого упрямого тирана!» (передатчики хадиса — Абу Нуайм и Аль-Исфахани) [359]. Так что вина возлагается на плечи политических режимов, а не самих богословов. Но такова ли реальная ситуация? Действительно ли ученые дают религиозные постановления не по собственной воле? Дальнейшее изучение вопроса идеологического оправдания мученических операций в контексте исламской традиции покажет нам, что ситуация не столь проста. Ученые, предоставляющие идеологическую поддержку религиозным экстремистам в мусульманских странах, относятся к широкому спектру идейных течений и социальных кругов, а мотивы, движущие ими, гораздо глубже политической конъюнктуры.