Джеффри Николас - Дюна и философия: путь ментата

Перед тем как начать добродетельную жизнь, как советует Сократ, нам нужно знать, какое поведение считается добродетельным. У разных людей разные моральные устои, и что для одного покажется достойным поведением, для другого будет безнравственным.

Сократ никогда не утверждал, что конкретно обусловливает правильную, добродетельную жизнь, но он оставил нам подсказки. Например, в «Эвтидеме» он перечисляет четыре основные добродетели, характерные для хорошей жизни: справедливость, мужество, сдержанность и мудрость.

Человек, живущий правильной жизнью, – это справедливый человек. Он храбр перед лицом опасности и сдержан перед страстями. Еще важнее, что человек, живущий достойной жизнью, мудр, потому что мудрость позволяет нам отличать правильное от неправильного. В противоположность этому в «Апологии»

Сократ приводит примеры несправедливых поступков, несовместимых с понятием достойной жизни. Справедливый человек ведет себя достойно, не крадет, не нарушает обещания, не предает друзей и не прелюбодействует. Так ли, согласно этим критериям, живут люди во Вселенной Дюны? Считается ли их жизнь правильной?

Начнем с простого: Сократ и не подумал бы, что барон Владимир Харконнен жил достойно. Барона не волновала справедливость, когда он с радостью «выжимал» бедных людей на Арракисе, чтобы достичь своих экономических и политических целей. Не думал он и о сдержанности, будучи рабом обжорства, похоти и жадности. Владимир с энтузиазмом воровал, нарушал обещания и предавал друзей. Он отобрал Арракис у Атрейдесов. Он нарушил обещание, данное Доктору Юз, воссоединить его с женой. Он планировал предать своего ментата Питера де Вриса, только потому, что тот «изжил свою полезность». С другой стороны, Барон смело преследовал свои цели и даже не гнушался убийствами или политическими катастрофами.

Император Шаддам IV, вероятно, расположится на шкале Сократа где-то рядом с Бароном. Мы знаем меньше о его жизни, но он, видимо, такого же толка порочный и бесчестный диктатор, только чуть менее падкий на плотские удовольствия. В его высказываниях не видно большого интереса к чему-то другому, кроме защиты своих позиций. И Император Шаддам IV точно готов объединиться с Домом Харконнен за спиной Ландсраадов, чтобы предать и уничтожить Дом Атрейдес. Может, он «не был рад политической необходимости, сделавшей их врагами», как Ирулан описала в «Дюне», но это не остановило его от попыток стереть с лица планеты Дом Атрейдес.

Герцог Лето зарекомендовал себя как более сложный персонаж. Он был большим благодетелем, чем Барон или Император, однако, это не говорит о многом. Он точно более честен, чем его оппоненты, не крал, никогда не планировал предательство. Лето показал свое мужество, идя в ловушку Барона, зная, что тот приготовил ее для него на Арракисе. С другой стороны, его намерение заключить политически выгодный брак, не расставаясь со своей любимой наложницей Джессикой, можно посчитать прелюбодеянием.

С точки зрения нашего XXI века, сложно представить герцога Лето справедливым человеком. В конце концов, он был диктатором, который завладевал целыми планетами, было это по нраву жителям или нет. Однако Сократ презирал демократию, советуя управлять руками мудрецов, что, очень возможно, подходит под описание Лето. Более осуждающим в глазах Сократа было то, что Лето нарушал обещания в погоне за своими целями. Например, он приказал Суфир Хавату подделать сертификаты лояльности с подписями агентов Харконненов, чтобы иметь возможность конфисковать их имущество и «изгнать их семьи» («Дюна»). Сократ же, наоборот, отказался нарушить законы Афин, даже на пороге смертной казни после несправедливого приговора. Его друзья подкупили тюремщика, чтобы он смог сбежать, но он отказался.

Лето определенно имел репутацию справедливого человека, до такой степени, что другая знать обычно так и называла его «Лето Справедливый» («Дюна»). Возможно, те, кто его так называл, хотели польстить ему. Или из-за реакции на работу департамента пропаганды, который признавался «одним из самых успешных» («Дюна»). Скорее всего, то, что мы наблюдаем в поведении Лето, позволило ему заслужить репутацию по-настоящему справедливого человека по сравнению с его оппонентами. Достаточно ли он соответствовал этому образу, мы должны решить для себя сами, но Сократу это вряд ли бы понравилось.

Пол Атрейдес является еще более неоднозначным примером, чем его отец. Пол не нарушал обещаний, но легко вводил в заблуждение. Он манипулировал фрименами, заставлял их поверить, что ведет их в Золотой век, зная, что будущее не будет таким. Также Пол не имел представления об остальном человечестве. По его собственному признанию, он полагался на «создание мифов» и «притязания», чтобы прикрыть свои цели религиозной пропагандой («Дюна»). (Платон, используя Сократа как своего выразителя в «Государстве», симпатизировал идее использования мифа для контроля над людьми, но это совсем другая история).

Предавал ли Пол своих друзей, сложно сказать, но он мог использовать близких для достижения высших целей. Даже его мать Джессика и друг Стилгар стали политическими орудиями. Еще печальная история: Пол однажды предал свою сестру Алию, когда она была еще ребенком, используя ее, чтобы выступить против Императора от своего имени. Потом он покинул ее в смятении и одиночестве, когда она была уже взрослой, пусть даже уступив ей трон. Он периодически появлялся из пустыни, чтобы причинить ей неприятности, но он никогда не предлагал ей братской дружбы и не давал полезного совета. Что касается прелюбодеяний, то Пола нужно судить так же, как и его отца: он женился на императорской дочери Ирулан, но продолжал наслаждаться компанией своей возлюбленной-наложницы Чани из фрименов.

Можно посчитать, что Сократ осудил бы Пола за несправедливость, пускай он даже допускал ее для помощи человечеству в долгосрочной перспективе. Между «Дюной» и «Мессией Дюны» Пол насильно навязывал свою религию человечеству, объявив завоевательную войну и подавив всех недовольных. В «Детях Дюны» Дункан Айдахо выразил недовольство, что: «Учения Муад’Диба стали игровой площадкой для схоластики, суеверий и испорченности». И Стилгар заметил, что «Золотой Эликсир Жизни Муад’Диба создал бюрократического монстра, который паразитировал на человеческих делах. Государство и религия объединились, и нарушение закона стало грехом. Запах богохульства поднимался подобно дыму вокруг любого сомнения в государственных указах».