Джеффри Николас - Дюна и философия: путь ментата

Герберт дал нам многостороннюю теорию личности, главный вывод которой состоял в том, что образ мышления важен, и то, что мы задумываемся об этом, играет большую роль. Еще Герберт показал нам, что относительное состояние нашей физической оболочки устанавливает основные границы для личности. Далее эта идея постоянно меняется, частично из-за способа, которым общество распознает и тем самым в общей интерпретации создает новые, более открытые определения личности. С раздвиганием физиологических и технологических пределов мы можем также установить новые границы для времени и взаимосвязей. Герберт сказал нам, что, если мы сможем трансформировать себя во что захотим, то будем обладать такой же властью и над концепцией личности. В зависимости от наших технологий мы коллективно сможем превратиться во что угодно.

Герберт дал нам несколько подходов к личности в долгосрочной перспективе. В обычном понимании личности мы предполагаем, что если есть связь между нашими личностями и практическими соображениями, то она должна происходить из равенства. Смотря наивным взглядом, мы ожидаем единственную связь, выходящую из единственной и точной концепции самоидентичности, между нашими личными практическими соображениями и нашим будущим благополучием. И нормальные для жизни практические соображения работают идеально в нашем наивном представлении о личности. Но так ли это должно быть? Герберт показал нам, что практические соображения, в широком смысле для Лето, мастеров Тлейлаксу и Дунканов могут иметь отношение к определению личности, которое опережает наше представление о нормальной жизни. Если интуиция не подвела Герберта, что она не сделала, критерии правильности личности могут изменяться в зависимости от конкретных аспектов физического и психического существования.

Частный пример с гхолами во Вселенной Дюны – всего лишь один из способов, которыми Герберт оправдывал свою позицию. Последнему Дункану стало известно о его прошлых Я в гхолах, и он был сопричастен с ними, как конкретный индивид, объединенный маркерами генетического и социального в личности. Если бы мы могли узнать о своих прошлых личностях, мы могли бы потенциально вплести их в свою настоящую, как в случае с Преподобными Матерями Бене Гессерит и предрожденными, такими как Алия, Ганима и Лето II. Подобным образом мы можем спроецировать нашу личность на будущее. Если мы можем образно предвосхитить собственное выживание, то не имеет значения, как далеко это будущее сможет продолжаться. Все, что нам нужно, – это реальная возможность непрерывности далекого будущего, и мы можем подумать о себе будущем, как о себе настоящем.

Такой вид долгосрочной перспективы ожидаемого выживания рационален, если отношение к личности зависит от психологических критериев, так как гхолы открывают возможность для длительных периодов незнания о своей личности. Последний Дункан завладел пониманием своей истинной личности через получение памяти гхол-предшественников. Это то же самое, только в больших масштабах, когда человек с амнезией восстанавливает себе память. Гхолы также позволили персонажам Герберта планировать свое будущее, как и поступили мастера Тлейлаксу. Мастер Сайтейл сам стал цепью их множества гхол. Каждый гхола владел памятью предшественника, так как их клетки извлекались и выращивались до их смерти. В этом случае биологический критерий личности может быть применим, так как возможно представить несколько гхол одного человека (как было у Брайана Герберта и Кевина Дж. Андерсона в сиквелах с мастером Тлейлаксу Ваффом). Возможность бессмертия имеет смысл, только если генетические копии сохраняют такие же моральные ориентиры, как и оригинал. Обстоятельства жизни и особенности наших оболочек могут влиять на представление о человеке и его возможностях.

Когда на полу не-палаты Харконненов, в последнем Дункане пробуждаются травмирующие, болезненные воспоминания оригинала, и он принимает их за свои, ничего экстраординарного во Вселенной Дюны не происходит. Ведь ничего экстраординарного нет в вопросе личной идентичности. Мы уже сталкивались с этим и привыкли. Однако занятие любовью с Досточтимой Матроной Мар-беллой, пробудило память каждого из предыдущих гхол Дункана. Матрона была подготовлена к такому сценарию, и волна за волной она ворвалась в его сознание, пробуждая новую личность и понимание того, каково это – сохранять личность на протяжении времени. Это представление о личности, которое уживается со столетними перерывами в истории одного и того же человека. Можно ли сказать, что это история одного человека? Безусловно, все они Дунканы, все – одна личность.

Исследователи

Сэм Гейтс-Сковилл

Стефани Семлер

МЕМОРАНДУМ ГИЛЬДИИ

КОМУ: ЧЛЕНАМ ГИЛЬДИИ

ОТ: КРИСТИАНА ЛУНД, СЕКРЕТАРЯ ГИЛЬДИИ

ТЕМА: УЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА Лето II

ДАТА: 14000 ПГ

В «Дюне», несмотря на форму межгалактической космической оперы, говорится только о человечестве. В ней нет ни пришельцев, ни богов, ни природных катастроф, чтобы управлять или угрожать, есть только люди. Возможно, это ограничение делает сагу Дюны литературой. Я ни секунды не сомневаюсь, что это так, но я бы добавил, что глубина анализа жизни человечества и его проблем, сделанная Фрэнком Гербертом, позволяет отнести «Дюну» к трудам этической и политической философии.

«Дюна» не просто мастерски использует героический миф, но и широко разворачивает его, говоря нам нечто важное о фигуре героя. И она не просто содержит безупречно закрученный сюжет, в основе которого лежат интриги, политика и власть, она преподает настоящий урок политической философии. Истинная гениальность Фрэнка Герберта состоит не в создании нового мира и описании его в экологическом научно-фантастическом жанре, а в предложении особого способа размышлений о человечестве, истории, религии и политике, как о чем-то комплексном и независимом, как о собственной экосистеме.

Можно думать об этом «экологическом» подходе к совокупности книг «Дюны» и к большинству работ Герберта, как о политической философии, которая настаивает на том, что технологии, наука и исключительные подходы к действиям являются чем-то несовместимым и противоречащим самим себе. Или, говоря словами других планетологов, которые привели в движение многие трансформации на Арракисе: «Нет худшего бедствия для людей, чем попасть в руки героя».