Джеффри Николас - Дюна и философия: путь ментата

Харконнены и Империя видели в фрименах лишь сброд и песчаных пиратов, но в попытке подчинить их лишь наживали себе врагов и тратили непомерные ресурсы. Барон даже собственных солдат видел как рабочих пчел: трутни для выполнения его приказов. Герцог Лето уважал неизвестных ему фрименов как отдельную культуру и послал жить среди них Дункана Айдахо, который в конечном счете стал их частью. Полученные знания и дружеские узы стали «силой пустыни», которой Пол нашел достойное применение.

Если последовать за Хайдеггером и прочтением его Гербертом, джихад становится нравственным предупреждением в традиции древних пророчеств, подобно Проповеднику из пустыни, который предостерегает, но не особенным предсказанием, а предупреждением о выбранном пути. Джихад говорит нам об опасности полагаться на орудие и на особый способ мыслить. То, что образ мышления «мир-как-объект» дает нам, оказывается заранее подтверждено и известно. В Дюне и за ее пределами, Герберт показал, что нам одновременно передается свойственная ошибка и глупость полагаться на статичные решения в динамичной Вселенной, а также личное и моральное участие, такое как расчетливое отношение к чему-либо.

Язвительная критика холодного прагматизма проходит через серию «Дюна» и направлена не только на доверчивость «электронных мозгов», но и на технологический взгляд на мир, в котором этот мир является запасом ресурсов, используемых для нашего потребления. Самым ярким примером могут послужить различные подходы соответствующих сообществ в отношении к Арракису.

В прагматичном восприятии Харконненов это найденный клад. Когда мы впервые встретили Барона, он торжествовал над своей добычей и радовался осуществленному плану. Он представил Арракис Фейд-Рауте как драгоценную модель, сравнимую со сладостью и полную богатств. Он сразу оценил ее как ловушку, которая уничтожит герцога Лето. Так в двух словах можно сказать о технологическом взгляде на мир, о котором предупреждал Хайдеггер. Для Харконненов Дюна была тем, что они могли у нее взять.

Взгляд фрименов, который Пол перенял со временем, сильно контрастирует с воззрением Харконненов. Дюна была их домом, и она определяла каждую частицу их жизни от самых тривиальных ежедневных обязанностей до основной цели их культуры. Несмотря на то что они хотели изменить планету, это изменение не было бы только для личной или даже коллективной выгоды. Это религиозная мечта – их дом как часть священной участи планеты. Хотя они применяли технологии и науки для достижения этой цели, их подход был экологическим и холистическим. У них не было простого и грубого плана, включающего в себя импорт воды, который по их пониманию сам по себе не сработал бы, вместо этого они хотели существенно изменить целую экосистему, включая пуск воды по поверхности. Фримены понимали, что они сами формируются под воздействием планеты, даже если они формируют ее.

Что совсем не так для барона Харконнена, который видит в Арракисе возможность для бизнеса. Даже учитывая некоторые расходы, какое-то количество износа оборудования и принимая определенные риски, добыча Пряности была невероятно прибыльной. Если бы это дело стало невыгодным, то Харконнены, будучи настоящими прагматиками, вернулись бы на рынок китов. Сама планета и добывающие Пряность люди – всего лишь ресурсы для имперской элиты. Такой односторонний взгляд, о котором предупреждал нас Хайдеггер, сделал и Харконненов, и Императора слепыми перед фактом того, что их судьбы неразрывно сплелись с Арракисом.

Победа Пола была основана на понимании и использовании в своих интересах этой слепоты. После того как сардаукары получили урок силы, он пригрозил остановить торговлю Пряностью. В таких примерах нам показана опасность инструментального подхода и порождаемого им прагматичного мировоззрения. Властные структуры Вселенной – дома Лансраада, Гильдия, Бене Гессерит, не могли существовать без Пряности, но не замечали этой почти что симбиотической взаимозависимости. Пол пригрозил навсегда избавиться от нее, и тогда стало ясно: вся их сила обратилась ничем. Когда мы полностью полагаемся на средство, те, кто контролирует это средство, контролируют и нас, а Арракис был настоящим «центром мироздания».

Джихад должен был научить интриганов старой Империи тому, что «однажды люди обратили свои мысли к машинам в надежде, что это освободит их. Но они лишь позволили машинам поработить себя» («Дюна»). Если целая культура полагается на что-то одно, будь это машины или Пряность, властные (и коррумпированные) структуры соберутся вокруг нее и в конечном счете станут контролировать. Пол лишь сделал эти методы управления явными.

Немного ранее сардаукары освободились от иллюзии относительно власти. Они считали себя сильнейшей военной силой в Известной Вселенной. Но технологическое развитие человечества обезоружит или просто сразит эту хваленую силу. Основа ближнего боя в Известной Вселенной, силовой щит Хольцмана бесполезны в пустыне Арракиса, а кто-то может просто отточить силу Голоса, чтобы заставить замолчать даже самих адептов Бене Гессерит. Дом Коррино построил свою Империю на превосходных штурмовых войсках и не сумел разобраться с упущенным из виду фрименским «сбродом» на полях Арракина. Чем лучше работает средство, тем больше мы доверяем ему и зависим от него, приближая себя к все растущей катастрофе. Неожиданности рано или поздно будут появляться, и в эти моменты те, кто сможет импровизировать и оседлать бурю, преуспеют.

Вера в средства, в приспособления, в какое-то количество накопленной власти и богатства или в гениальный план, основанный даже на самой лучшей из моделей, все они ослепят нас перед возможностью импровизации. Очень заманчиво обмануть себя, что мы в безопасности, что предназначенная для нас дорога известна и что теперь ничто не сможет застать нас врасплох. Мы склоны забывать главную силу и преимущество человека: мы не просто еще один ресурс, не просто машины или сосуд интеллектуальных способностей. Мы можем принимать новые решения и адаптироваться к обстоятельствам.

Когда Пол и Джессика оказались беспомощными в пустыне, а снаряжение было засыпано песком, именно нестандартное мышление спасло их. В инструкции к паракомпасу не говорилось ничего о его кислотной батарее и о том, как она может реагировать на Пряность, создавая пену, которая стабилизирует жизненно важную операцию раскопок. Ригидное мышление или машина никогда бы не приняли во внимание особенности и возможности ландшафта. Гибкий и открытый ко всему новому склад ума спас жизнь Полу и Джессике.