Луи Сен-Мартен - Человек Желания

Однако каковы свидетельства у Сведенборга? За доказательство он полагает только свои виденья и Священное Писание. И каково доверие свидетельствам двум этим у человека, что заранее не обладает здравым разуменьем?

Вы подтвержденьем факты докажите. А принцип – логикой и рассужденьем. И никогда не говорите человеку «верь нам», но «верь в себя » ему скажите, «в величье сущности своей, которая дает вам право и чаять все и проверять, когда не прекратите вы просить об этом Того, Кто все дарует».

Твои писания, о, знаменитый и достойный человек, большое благо могут сослужить, полезно потрясая человека в дремоте летаргической его.

И если Сведенборг нам не дает устройства точные духовного предела, то уж, по крайней мере, побуждают мыслить, что существует этот мiр! И в том – оказанная служба шведом средь бездн, куда его системы увлекли.

И отчего нас может молитва утомить? И разве зло уж прекратило действие свое и не стремится больше власть распространить свою? И неужели вода потока прекращает угрожать челну, когда ему не в силах равновесие сохранить?

Напильником, прекрасно закаленным, молитва праведного есть, которого предназначенье беззаконий ржавчину сточить, покрывшую и мiроздание, и человека; ведь ржавчина сия способна стать активной и живой, червям уподобляясь, что в нашей плоти возникают, затем ее уничтожая!

Утраченными будут все моменты, коль не к обители святой стремится человек; ему в зачет пойдут лишь те из них, когда участвовал в Господнем деле он.

Все праведники, все избранные пребудут залогом мiрa, и необходимо, чтобы они исполнили бы миссию свою, которую сам свет свершить не сможет.

И нужно, словно в древних обрядах погребальных, чтоб их слезами наполнилась бы чаша скорби до краев, ведь человечеству она дана для искупленья первородного греха.

Когда исполнится сосуд, его возьмет святитель высший в Свои руки и предоставит в жертвоприношенье Своему Отцу; затем прольет его Он на людское царство , и будет жизнь дана нам.

Отец сей жертвы не отринет, поскольку слезы Искупителя пребывают в священной чаше; они – Его любви и скорби влага, которая животворить способна пророков пролитые слезы, а также слезы, что прольются от имени Его до окончания времен.

Однако не напитают никогда собою эти слезы беззаконий царства! Они отвергнуты им будут, или иссохнут прежде, нежели его обрящут: столь далеко оно от царствия любви!

О, человек, не ты ли во вселенной утвержден, как в средоточии спасительного утешенья? Все трудится премудро во исцеление твое, своим развитием являя различные ступени, по которым пройти обязан ты.

Бальзам утешенья, что применим к твоим печалям, составлен из листьев древа жизни. И коль ты пользуешься соком корневым его, то свою силу поддержать не сможешь.

Необходимо прежде, чтобы вкусил бы ты плоды от древа жизни. И только через это достигнешь состоянья человека зрелого; глаза твои настолько укрепятся, что в одночасье будут созерцать и торжество Иерусалима, и сокрушение твоих врагов лукавых.

Первоначальная пора существованья, но не была ль она наполнена прискорбным облегченьем печалей первородного греха?

Своим Явленьем Первым Искупитель род человеческий ввел в состояние выздоровленья.

В Свое Пришествие Второе Он восстановит человека в состоянии совершенного здоровья; и человек тогда познает полноту путей любви.

Познает он, как вещи все от самого начала сотворились: они пройдут и распадутся на его глазах.

Но почему он прежде этого знать не сумел? И не рожден ли он для действия с борьбою? И созерцанье не предназначалось разве для времени отдохновенья?

И кто же, Господи, есть человек, и для чего его Ты допускаешь к познанию законов мудрости Твоей?

Как можно сомневаться, что необходимо отречься целиком от мiрa этого, чтоб к истинам прийти определенным? Ученые мужи, сего вы всякий день являете нам подтвержденье.

На чем оснует доказательства свои наиточнейшая наука ваша? На линиях с поверхностями. Имеются ли вещи там, которые природа порождает, и разве она всегда тела не производит?

Обречены вы извлекать из этих тел все элементы главные, что образуют их; но исходя из данных наблюдений только, способен наставлять нас геометр.

И если бы не совлеклась материя однажды, то разве истина предвечная могла б известной сделаться когда-то?

Со времени, когда мы потеряли меру духа, его число и вес суть вес, число, физическая мера порядка низшего, который нами правит, и мы в нем обязуемся служить. И если нам продается хлеб сегодня с пропитаньем нашим, то некогда они нам с изобилием раздавались.

И значит, как обрести нам вес, число и меру, которые являлись прежде частями подлинными нашего ума, коль не избавимся от меры, веса и числа поработивших нас подложных элементов?

Великая задача. Имеет ли лукавый силу породить болезни даже, чтоб торжество и славу обрести леченья их благодаря наукам, которыми ему предоставляем брать над природой верх?

Имеет ли он силу подготовить и предсказать события, которыми располагает, чтоб славу получить, ведя их к завершенью, и соблазнять нас правом претворенья их?

Однако благоразумные и праведные люди раскроют наущения врага, его поклонников разоблачив, чтоб их препроводить к подножью истинного алтаря.

Бог мiрсоздал, как образ Своей силы и Своего величья. Его же преходящие творенья никак не обладают совершенством нравственным, поскольку тогда Ему бы бесполезно было их создавать.

И все же, они приходят к идее нравственного совершенства благодаря их принципу, а цель их – разуметь, что все прекрасное исходит от Сущности Первоначальной.

И непрестанно Господь спешит к творениям Своим, чтоб оживлять существование и красоту. Присутствует меж ними Он, подобно царям благим в державе их, повсюду оставляя знаки Своего благодеянья и Своей любви.

Желает Бог нам непрерывно нравственную красоту открыть, ведь Он является ее источником единым; Он жаждет, чтобы ею без остатка прониклись бы сердца людские.

О Господе слова премудрости и красоты, и правосудия, и разуменья слиты воедино, как будто бы поглощены в единстве Его любви; они все ощутимы, но неразличимы.

И для существ, которые при Боге, слова проникновенья, размышления, сравненья, активности растворены и слиты во блаженстве: они используют дары все эти, не различая их черты.

Божественные свойства, вы имена берете, деяньям повинуясь, каковыми распоряжается Господь, согласно существам, на кои воздействовать Он должен; священные писатели, располагая только степенями ваших операций, способны, особо не тревожа, мне показать все в Боге, вплоть до наших органов и до недугов наших.