Андрей Ефремов - Пишу

Где-то вычитал: телеграфный столб – это хорошо отредактированное дерево. Но на самом деле столб – это плохо отредактированное дерево.

Замечательную помощь сослужил богатый опыт телемастера и милиционера. Как при написании, так и при доработке текста. У меня же нет специального литературного или журналистского образования.

Наблюдательность – тоже «двигатель». Нужно учиться видеть мелкое, мельчайшее. И надо научиться самого себя сдерживать: сам автор попросту не видит своих ошибок, у него две мысли: «это мой шедевр, и – я гений»! И эта червоточина мешает развиться самокритике.

В практике выезжающих в дальние командировки телемастеров есть понятие – «руки сами делают». В свою бытность в какой-нибудь деревушке по прибытии телемастера по окрестностям разносилась благая весть: «несите телевизоры и приемники в сельсовет, мастер приехал»!

И пошел конвейер. Мастер входит в стрессовое состояние, открывается второе дыхание – «руки сами делают»! Головой, кажется, не думает ни о чем. Алгоритм такой: открыл заднюю крышку, включил, замерил, выключил, выпаял несправные детали, припаял новые, нашел микротрещину – пропаял! Включил, проверил – работает, выключил, закрыл крышку. Готово! Следующий!.. Это результат огромного опыта: ошибок, большой практики, и даже интуиции.

Опытный сотрудник уголовного розыска – лично за этим неоднократно наблюдал, хорошо зная свой участок и людей, может, при чтении утренней сводки о преступлениях, не выходя из кабинета дать указание помощникам выехать по определенному адресу и задержать гражданина – своего «подопечного» – ранее судимого N. Это опять же опыт, большая практика, и интуиция.

Вывод: как можно больше читайте чужие произведения, пишите рецензии, получайте рецензии, принимайте критику. Со временем приходит опыт чтения по диагонали без потери качества усваивания текста. Учитесь находить чужие ошибки, писать критические заметки и обзоры конкурсных работ – это прекрасная практика и опыт, это помогает в писательской работе.

Со временем все это, возможно, и надоест. Но ведь в любой момент можно прекратить писать конкурсные рецензии. Писательский опыт сохранится, и эти навыки понадобятся для написания рецензии знакомому автору, товарищу.

М. М. Пришвин по этому поводу выразил такие мысли: «Натуральное богатство русского языка и речи так велико, что, не мудрствуя лукаво, сердцем слушая время, в тесном общении с простым человеком и с томиком Пушкина в кармане можно сделаться отличным писателем».

Художник создает картины мазками, кистью. Мазок в живописи – это один из прекрасных примеров того, как небольшое техническое движение рукой влияет на произведение художника и формирует целые стили. Это маленькая часть работы мастера, его можно сравнить с кирпичиком, из которого собирается целый дом, а из мазков кистью получаются настоящие произведения искусства. Так и отдельные слова, составленные писателем в предложения и фразы создают рассказы и повести.

У нас был сосед по дому – художник, и один раз он мне предложил на своей картине внести лепту: дорисовать скалу: «Вот, Андрей, это скала, кистью делаешь такие мазки серыми и коричневыми оттенками вот в этом пределе, это будут камни». И я эту скалу дорисовал.

Хорошо бывает перед отправкой в редакцию поместить «нетленку» на литературный сайт. Но в последние годы я делаю наоборот – помещаю работы для сохранения на сайт уже после публикации, – чтобы лишний раз не раздражать редакторов изданий: они часто перед публикацией проверяют – не «засвечен» ли где-нибудь текст. Либо помещаю мелкие черновики. Зная, что твою работу уже читают, проявляют интерес, – это подстегивает, и текст уже выглядит иначе, и легче найти свои ошибки – как грамматические, так и смысловые. А утром приятно прочесть комментарии, конечно, если они будут. Если отзывы есть, нужно трезво распознать – где язва, где критика, и где лесть. Критику отделяем от дружественного или высокомерного «похлопывания по плечу», и плотно начинаем с ней работать. Комментаторы могут указать на грамматические, смысловые, исторические, и другие ошибки. И за это их нужно только благодарить, не надо ничего доказывать, и, тем более, оправдываться.

Автор буквально живет и думает о своей «нетленке» всё время пока пишет. Это время я называю вдохновенным: вдох – вздох – жизнь. Даже, наверное, испытывает покалывание в кончиках пальцев, будто высокочастотным током пробивает, или, наоборот – испускаются токи. Потихоньку оживляет персонажи, «раскрашивает» место действия.

Есть понятие графомания. С этим нужно разобраться самостоятельно. Графомания – это болезнь: постоянное назойливое желание писать что угодно, как угодно, и где угодно.

Если автор полностью результатом своей работы не удовлетворён – это правильное и вполне здоровое состояние. Когда нет желания писать и дорабатывать свой текст – это тоже, считаю, правильное состояние. После нескольких дней отдыха, можно работу возобновить, и желание писать появится.

Часто бывает так, что даже после публикации работ в журналах, автор дорабатывает свой текст. Торопиться отправлять работу в редакцию не следует. Хорошо бы обратить внимание на двусмысленности в тексте, и опередить вопросы читателя их развернутой аргументацией. «Шлифануть» текст логичностью и ясностью изложения мысли. А ясность изложения мысли – считаю, нет ничего проще – это банальная устная речь, грамотно изложенная на бумаге – изложение.

Ясность мысли нарабатывается практикой. Запишите повествование интересного рассказчика на диктофон. Затем дословно перенесите на бумагу (монитор). Уберите все лишнее, добавьте свои комментарии – вот и текст и ясность мысли. Но этому тоже нужно учиться, легко ничто не дается.

И преследовать людей, даже друзей и хороших знакомых, с требованием прочитать какой-либо свой рассказ тоже не следует. Никто из них правильную оценку «творению» не даст. А маститые писатели тем более от такой назойливости незнакомых авторов попросту отмахнутся. Надо принять этот факт «на веру». Но есть исключения, но об этом позже.

Недавно в госпитале МВД разговорился с одним пожилым мужчиной, в возрасте, наверное, за восемьдесят. Начал он со своих болячек, и со «скорой помощи»: как врачи его «возвращали с того света»: – «Ты знаешь, помирать не страшно!.. Вот вижу – выхожу из своего лежащего на кровати тела, и поднимаюсь наверх… Легко так, спокойно… И вдруг обратно в тело влетаю, и вижу как врач весь взмыленный ругается! Оказывается, я умер, остановка сердца произошла, а он меня дефибриллятором к жизни вернул»!

Интересный факт меня очень заинтересовал. Затем он стал вспоминать про свою службу в системе УИН (Управление исполнения наказания), про своих подопечных преступников, скверных парней, про некоего очень интеллигентного убийцу, который в 50-х годах прошлого века из пистолета прикончил троих людей – его приговорили к двадцати пяти годам лишения свободы. Про то, как он про этого убийцу диссертацию написал…