Сергей Комаров - Либералия. Взгляд из Вселенной. Свобода – вид сзади

О формуле Эйнштейна Е=Мс 2говорят, что она проста до гениальности. Но через неё ещё невозможно увидеть весь мир. А тогда что же можно сказать о моей Картине, которая всё видит, но в которой нет, даже, ни одной формулы??? Да хотя бы одну буковку латинскую или греческую в ней найти.

Я аж зарделся от стеснения перед вами, что вы можете по ошибке превратить меня в своём воображении из интеллектуального лилипута во всемогущественного мирового великана ростом, так под 170 см. И я полагаю, что Картину эту по её гениальности достойно сопоставить, разве что с супергениальностью картины К. Малевича «Чёрный Квадрат», так называемый «opus magnum художника, что в переводе с латинского означает „великая работа“, наиболее значительная в концептуальном смысле, одна из самых обсуждаемых и самых известных картин в мировом искусстве» . Ведь именно в том, в чём нет ничего, и можно увидеть всё, а потом и обмывать кости этому всему до потери пульса.

Но и это всё – ещё не всё, ибо, Малевич продолжил наполнять свой «Чёрный квадрат» уже и философским смыслом, дополнив его до триады красным и белым квадратами. И если с существованием философского смысла у всего подобного я готов согласиться, ибо ничего в этом всём не понимаю, но и не огорчаюсь по этому поводу, то по вопросу существования смысла у самой философии, у меня нет никакой уверенности. Я даже ни могу понять почему люди относят её к науке, что должна, вроде бы как, расширять для человечества горизонты знаний и вглубь, и вширь, обобщая частности и находя в случайностях закономерности, причинно-следственные связи, а ни к искусству, что призвано как-то воздействовать на человеческую психику, на его внутренний мир, вызывая в человеке те или иные эмоции, переживания и образы.

И тут возникает вопрос, который, пока люди не договорятся о том: откуда они появились, и кем они являются, будет неизбежно возникать: а что есть научные знания? Ибо если исходить из того, что мир, то есть, природа, существует и без нас, что он есть продукт самоорганизации жизни энергии, существующей в разных своих формах, без участия в этом процессе потусторонних сил, а мы есть лишь её крохотная частица, жизнь которой подчиняется общим законам жизни мира, то к научным можно отнести знания только о жизни мира, о её законах. Однако если исходить из утверждения, что человек, как и природа, порождены Богом, и человек занимает в природе особое место, приближенное к Богу более кого-то другого, хотя бы той же Вселенной, которая далеко от человека, а значит, и от самого Бога, то тогда научные знания и будут знаниями, ни о Вселенной и ни о атомах, а о Боге.

Представьте такую вот картину.

Вы, что научный работник до мозга костей, но, одновременно, и богоносный христианин, входите воскресным днём в Храм Божий, чтобы в свой законный выходной отдать Богу дань своей молитвой. Хотя, как я об этом думаю ему не молитва, а дела Божьи от вас нужны. Но вы не дурак, и вам проще помолиться раз в неделю, что-то попросить у него в надежде что-то получить, чем жить всю жизнь по его заповедь и заветам, по которым ничто живое всё равно не живёт, так как, не выживет. И на табличке, что висит на вратах в Храм, под надписью: «Русская православная церковь» вы видите и надпись: «Академия околовсяеческих наук».

От неожиданности, что вы оказываетесь меж двух господ, служить которым, оказывается, можно и одновременно и даже за зарплату, у вас ступор. И ваше сердце, не выдержав такого счастья, разлетается в клочья…

Уж лучше бы вообще без всяких знаний.

Много ранее я представлял свою картину в разных формах, но, в основном, скрытно от людей. Я не знаю на какой бы такой открытый балкон мне выйти, как когда-то выходил на балкон Моссовета В. Ленин, чтобы прокричать свою Картину во всеуслышание – на весь этот картинный мир. Но я так и не нашёл способа объяснить вам и довести до вас ту её гениальную простоту, познав которую можно лишиться сна от возбуждения, что так не может быть, потому не может быть никогда. И я, всё же, хочу, чтобы вы, прежде чем соглашаться или не соглашаться со мной, принимать что-то или отвергать, а вопросы, что я буду затрагивать, серьёзные, знали, что всё, чтобы я ни сказал, я говорю вам ни своим подсевшим за жизнь голосом и беспамятными мозгами, а голосом самой природы, где и находится ваш собственный внутренний мир, который может оказаться и не связан с природой непосредственно, а значит, и не отражать суть вещей.

Ведь, если сам человек и есть частица природы, что и ни шагу от неё, то его сознание вольно гулять, где только ему заблагорассудится: и в метафизике, и в трансцендентности, и в параллельных мирах, и, даже, в антимирах, под постоянной угрозой вступить с самим человеком в процесс аннигиляции, в результате которого от человека и от всего того, что его окружает, не останется и космической пыли.

Вообще-то Картин мира множество. Обычно их рисуют люди мудрые и просвещённые, а потому они, как правило, достаточно сложны. Но моя Картина исключение. По сути, это белое полотно, каждая нить которого пропитана единственным и всеобщим законом жизни, о котором вы уже знаете. И какую бы краску на неё вы не брызнули, из любых областей жизни природы, она растечётся по полотну строго определённым образом в соответствии с цветом, природой её ингредиентов и её консистенцией.

Не понятно? Да мне и самому не очень-то понятно.

Ну, всё же, представьте, что вы на чистое оргстекло брызнули немного чистой воды. И она распределиться по его поверхности в виде отдельных небольших лужиц, крупных и мелких капель, которые со временем будут стягиваться ближе к своим центрам, увеличиваясь по высоте. А если брызните мыльной водой, то на стекле образуются уже не только капли, но и большие однородные лужицы, которые со временем будут только расползаться по поверхности оргстекла, уменьшаясь по высоте. А если брызните растительного масла, то оно распределится уже в виде более крупных и равномерных луж, которые со временем могут и слиться в едино озерцо. И каждая такая картина и будет Картиной мира несмотря на то, что они будут совсем разными. Но нечто подобное этим озерцам, лужицам и каплям мы и увидим, взглянув на поверхность Земли, заселённую людьми, из космоса. И это тоже будет Картина мира.

Общим свойством моей Картины является знание всего и обо всём вообще, не зная ничего и ни о чём конкретно, и она не может не поднимать меня самого – её рисовальщика и маляра, в моём же собственном воображении до небес, отрывая тем самым от обычных обывателей, которые, не зная всего и обо всём, хорошо знают конкретику: где, что и по чём, вызывая у меня ностальгию по простому и незамысловатому человеческому общению, на уровне «одна баба сказала…».