Анжела Мальцева - Введение в философию желания

Не имея это своей прямой целью, Веллиман доказывает наличие связи между личностью (как человеком, который отдает себе отчет в своих действиях) и желанием знать и понимать свои действия. Личность в трактовке американского философа практически сводится к этому «желанию знать и понимать свои действия», а желание – к пониманию. Знаменательно то, что сила желания знать и понимать свои действия определяется при этом как «сила торможения» и как «сила проясняющая».

Концепция американского философа убеждает нас в том, что невозможно понять, что такое желание, исходя только из субъекта, анализируя только субъективную сторону желания. Если признать, что в основании всех без исключения действий человека лежит желание знать и понимать, тогда мы выявляем многосоставность желания. Желание – это не только сам действующий субъект, но и «контекст»: объекты, на которые он воздействует; отношения между субъектом и объектами. Действительно желающая знать и понимать свои действия личность вскоре обнаружит, что, оставаясь в пределах себя, она такое понимание обрести не может. Анализируя желание понимать себя, желание отдавать себе отчет в собственных действиях, быть подотчетным себе, мы не сможем обойтись без понятия личности. Движимый желанием понимать себя, человек неминуемо устремится к поиску ответа на вопрос о том, кто есть тот, который всегда есть абсолютное знание и понимание своих действий. Рассматривая частичную личность в себе, человек рано или поздно увидит Других, отношением с которыми строится его личность, а также Абсолютную Личность, коль скоро человек руководим стремящимся к бесконечности желанием. И здесь созданной желанием реальною силой субъект станет способным выбрать способ бытия (например, человеком в Боге или богом в человеке).

Анализ представленности феномена желания в истории философской мысли приводит нас к выводу о необходимости различать «индивидуальное» и «личное» желания как два разных способа реализации желания, два разных уровня развития духовности и две различные перспективы духовного развития человека. Важно понять, что личность желает иначе, чем индивидуальность. В процессе становления личностью меняется сама способность желать, изменяются аппетиты субъекта. Не просто другие стороны и вещи мира становятся желательными для личности, но меняются сам характер и природа желания. Ж&лшш-обладание сменяется желанием любованием. Благоговение, бескорыстное любование, восхищение – вот то, что составляет природу «личного» желания. В случае «личного» желания даже обладая, любуются , тогда как в «индивидуальном» желании обладают даже тогда, когда созерцают. При этом желание-обладание стремится к «уничтожению» объекта желания, ведь индивидуальность не терпит ничего, что не было бы ею. «Индивидуальное» желание хочет всего именно потому, что «весь мир должен быть мною». Оно стремится ничего не пропустить и все сделать своим, т. е. собою, что означает «уничтожение» другого как иного. Из желания-любования вырастает любовь. Вне способности желать – любоваться любовь невозможна. Потому любви и любить следует в определенном смысле учить и учиться.

«Индивидуальное» желание направлено на всё и хочет всего, его субъект стремится увидеть себя в каждой детали мирового варьета, в результате чего этотность субъекта утрачивается, теряется в бесчисленных заявленных, но не законченных проектах. «Индивидуальное» желание выполняет функцию накопления потенциальных способностей – ликов, сценариев, лиц. «Личное» желание предполагает отказ от многих возможных «Я» во имя «доведения» одного из этих «Я» до совершенства и содержательной свободы. Функцией «личного» желания является нацеленное устремление актуальной способности.

Охваченный «индивидуальным» желанием субъект стремится быть понятым всеми, испытывающий «личное» желание хочет быть понятым единственным Другим, например, Богом.

Предметом полного или полноценного, личного желания является удовлетворение, сопровождающее актуализацию личности. При этом под «личностью» я подразумеваю не «верхушку» и не «ядро» человека, а содержательную полноту неповторимости, незаместимости, «этотности» человека. В этом смысле «индивидуальность» – не «частичность» в «полноте», а формальная полнота «этотности». Предмет желания – это некий объективный план субъективного желания, то в желании, что составляет его чудо и тайну. Именно благодаря существованию этого объективного плана мы не можем пожелать желать, манипулировать желанием по собственной воле. Когда желание своей целью имеет утверждение индивидуальности ради нее самой, – перед нами – «индивидуальное» желание. В «индивидуальном» желании мы видим несовпадение предмета желания и его объекта. «Индивидуальное» желание может быть исполнено, но не может быть удовлетворено. Исполнение его не только не дает искомого удовлетворения, – оно ведет к «умиранию» самой способности желать. В «личном» желании предмет и объект совпадают. Удовлетворение «личного» желания не вредит способности желать и усиливает желание. Приносимое исполнением «индивидуального» желания удовольствие расположено во времени как один из его отрезков. В этом смысле удовлетворение «личного» желания есть само время. Целью «индивидуального» желания является самоутверждение. Конечная цель «личного» желания – самопреодоление.

В «индивидуальном» желании человек замкнут на себя. В «личном» желании человек следует своему призванию, осуществляет себя «во вне себя», тем самым как бы возвышаясь над собой и себя, в конечном счете, преодолевая. «Личное» желание как бы говорит: «Я хочу Другого как другого, не похожего на меня, от меня отличного». «Индивидуальное» желание как бы говорит: «Я хочу Другого как себя, я вижу в Другом себя».

Следовать «личному» или «индивидуальному» желанию – выбирать себе судьбу.

Если в «индивидуальном» желании погоня за чувственными удовольствиями служит целью компенсировать убывающее идеальное удовлетворение, отсюда «видимая глазу» чрезмерность в желаниях, ненасытность желающего, изощренность показной страстности, то в «личном» желании нет этого «пожара» с треском и искрами, но лишь – ровное «пламя» с ясным и чистым свечением. В «Игре в бисер» Г. Гессе словами Мастера говорит Йозефу Кнехту: «Чтобы все уметь и всему отдать должное, нужен не недостаток душевной силы, увлеченности и тепла, а избыток. То, что ты называешь страстью, – это не сила души, а трение между душой и внешним миром. Там, где царит страстность, нет избыточной силы желания и стремления, просто сила эта направлена на какую-то обособленную и неверную цель, отсюда напряженность и духота в атмосфере. Кто направляет высшую силу желания в центр, к истинному бытию, к совершенству, тот кажется более спокойным, чем человек страстный, потому что пламя его горения не всегда видно, потому что он, например, не кричит и не размахивает руками при диспуте… (с. 81). (Гессе Г. Игра в бисер. – СПб.: Азбука, 2001. – С. 81.)