Чарльз Талиаферро - Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней

Друг Рассела Дж. Э. Мур направил следующую критику на весь кантовский проект, помещающий наше восприятие необходимых отношений в наше познание:

Суждение о том, что наш разум устроен таким образом, чтобы всегда производить одни и те же явления, само по себе является всеобщим синтетическим суждением… но как мы можем это знать? Очевидно, что данный вопрос точно так же нуждается в ответе, как и все те вопросы, которые Кант задает, однако он даже не пытается этого сделать: по-видимому, ему никогда не приходило в голову спросить, как мы можем знать, что разум каждого человека устроен так, чтобы всегда функционировать определенным образом. И, мне кажется, что как только встает этот вопрос, исчезает вся убедительность его аргумента [532].

Очевидно, что споры о трансцендентальной системе Канта в целом выходят за рамки анализа его критики теистических аргументов. Тем не менее, если считать ложным, что необходимые истины, подобные 1 + 1 + 1 = 3, зависят от разума, то можно оказаться на пути к признанию таких свойств, как «случайное существование» и «необходимое существование». Например, можно решить, что свойство «быть числом семь» обладает свойством «быть необходимым», тогда как эта книга обладает свойством «быть случайной». Также можно подумать, что свойство необходимости есть не только у суждений, но и у состояний вещей. Не потому ли суждение «1 + 1 + 1 = 3» может быть необходимым, что состояние вещей «1 + 1 + 1 = 3» необходимо имеет место? Такое состояние вещей необходимо потому, что оно не может не иметь места. Пожалуй, оно обладает свойством «быть таковым, что необходимо имеет место». Утверждения, предполагающие, что понятие Бога является понятием необходимо существующего существа, не кажутся (некоторым критикам) похожими на кантовского купца [533].

В мои задачи здесь не входит полное опровержение кантовской критики для обоснования онтологического аргумента. Я говорю только о том, что этот аргумент не был окончательно ниспровергнут в четвертом разделе третьей главы «Критики чистого разума».

Что же касается космологического аргумента, Кант считает его «во всяком случае естественным» и признает, что он является «наиболее убедительным не только для обыденного, но и для спекулятивного рассудка» 29. Главный повод для критики, с точки зрения Канта, состоит в том, что космологический аргумент основывается на онтологическом. Процитируем ключевой в данном отношении фрагмент целиком:

Дабы вполне прочно установить свое основание, это доказательство опирается на опыт и таким образом придает себе такой вид, будто оно отличается от онтологического доказательства, которое полагается исключительно на чистые априорные понятия.

Но этим опытом космологическое доказательство пользуется лишь для того, чтобы сделать один только шаг, а именно к существованию необходимой сущности вообще. Какими свойствами обладает эта сущность – об этом ничего не может сказать эмпирическое основание для доказательства, и разум здесь совершенно расстается с ним, пытаясь исследовать только понятия, а именно рассматривая, какими свойствами должна обладать абсолютно необходимая сущность вообще, т. е. какая из всех возможных вещей содержит в себе условия ( requisita ), требуемые для абсолютной необходимости. Далее, он полагает, что находит эти условия единственно в понятии всереальнейшей сущности, и заключает затем: это и есть безусловно необходимая сущность. Но при этом, конечно, предполагают, что понятие сущности, обладающей высшей реальностью, вполне удовлетворяет понятию абсолютной необходимости существования, т. е. что от всереальнейшей сущности можно заключать к абсолютной необходимости существования; это то самое положение, которое утверждалось в онтологическом доказательстве, следовательно, оно принято и положено в основу в космологическом доказательстве, несмотря на то что космологическое доказательство стремилось избежать его. Действительно, абсолютная необходимость есть существование, основанное на одних лишь понятиях. Если я говорю теперь, что понятие об ens realissimum есть такое, и притом единственное, понятие, которое подходит к необходимому существованию и адекватно ему, то я должен также допустить, что от него можно заключить к необходимому существованию. Следовательно, вся сила так называемого космологического доказательства заключается, собственно, лишь в онтологическом доказательстве из одних лишь понятий, а мнимое опытное знание оказалось совершенно бесполезным; быть может, он служит еще для того, чтобы привести нас к понятию абсолютной необходимости, но не для того, чтобы доказать эту необходимость при помощи какой-то определенной вещи 30.

На первый взгляд данная критика может показаться менее суровой, чем в случае с онтологическим аргументом, так как Кант, по-видимому, допускает, что космологический аргумент вполне мог бы привести нас к необходимой сущности. Однако вполне вероятно, что это просто стратегическая уступка, поскольку основной тезис заключается в том, что порожденной космологическим аргументом веры в необходимую сущность все же недостаточно для философского обоснования монотеистического Бога. По сути, космологический аргумент сталкивается с двумя проблемами: с проблемой понимания природы необходимости, когда речь идет о метафизической сущности или причине, и с проблемой доказательства того, что необходимая сущность есть Бог.

Как я уже отметил выше, претензии Канта к постижимости необходимой сущности открыты для критики. Кроме того, если допустить существование необходимой сущности, действительно соответствующей космологической аргументации, то можно занять умеренную позицию, согласно которой это предоставляет некоторое доказательство в пользу теизма, даже если данное доказательство не является достаточным само по себе. Теистический образ Бога все же позволяет верить в существование случайного мира. Возможно, исходя из самого существования такого случайного мира, нельзя логически прийти к теизму, поскольку также было бы верным, что существование необходимой мировой причины (обладающей лишь некоторыми из божественных атрибутов) допускает наличие случайного мира. Тем не менее даже такая версия космологического аргумента, смягченного до трансцендентной миру причины, оказалась бы не по вкусу строгим натуралистам [534]. То, что Кант не согласен на что-либо меньшее, чем абсолютно монотеистический вывод, бросается в глаза в его аналогичной критике аргумента от замысла.

Очевидно, что Кант считает последний из трех классических аргументов наиболее достоверным. «Это доказательство заслуживает, чтобы о нем всегда упоминали с уважением. Это самый старый, самый ясный и наиболее соответствующий обыденному человеческому разуму аргумент» [535]. Кантовская трактовка данного аргумента достойна внимания и стоит того, чтобы процитировать ее целиком: