Георг Гегель - НАУКА ЛОГИКИ т. II

Для иллюстрации категорий «сообщения» и «распределения» какой-нибудь определенности можно воспользоваться примером, приводимым у Гегеля в параграфе о «специфицирующей мере» (см. Гегель , Соч., т. V, стр. 394—395). Нагретый воздух сообщает теплоту находящимся в нем предметам. Эти последние воспринимают температуру окружающего их воздуха в меру своей теплоемкости. Температура воздуха распределяется между находящимися в нем предметами. Она в одно и то же время становится всеобщей (генерализируется), распространяясь на все другие находящиеся здесь тела, и партикуляризируется , будучи воспринимаема каждым телом по-разному, в меру своей специфической теплоемкости.

В немецком тексте всех изданий напечатано: «Er ist der Schlusssatz». Повидимому, это опечатка, вместо «Es ist...»

Гегель имеет в виду главным образом то понятие судьбы, которое выступает в античной трагедии. В т. III «Эстетики», в главе о драматической поэзии, Гегель более подробно останавливается на характеристике этой «судьбы». Он возражает против понимания этой судьбы как слепого рока. «Разумность судьбы, — говорит Гегель, — заключается именно в том, что высшая сила, властвующая над отдельными богами и людьми, не может потерпеть, чтобы силы, односторонне делающие себя самостоятельными и этим преступающие границы своего права, равно как и проистекающие отсюда конфликты, получили устойчивое существование» (Hegel, Sämtliche Werke, hrsg. v. Glockner, Bd. XIV, S. 554). И далее: «В античной трагедии спасает и отстаивает гармонию нравственной субстанции против напора делающих себя самостоятельными и потому вступающих в коллизию частных сил вечная справедливость как абсолютная мощь судьбы , и она, в силу внутренней разумности ее управления, доставляет нам удовлетворение зрелищем самой гибели индивидуумов» (там же, стр. 572).

В изданиях 1816 и 1834 гг.: «Andererseits aber ist es das Aufheben...». В издании 1841 г., а также у Лассона (у последнего — без указания разночтений) пропущено слово «es». Ср. примечания 30 и 68.

Как ни темны эти рассуждения Гегеля о «центре» и «центральности», в них есть определенное рациональное зерно. Под «центром» и «центральностью» Гегель имеет в виду прежде всего центр тяжести небесных тел, например, земли. Всякое движение, совершающееся на поверхности земли или в окружающей землю атмосфере, находится в необходимой и существенной зависимости от силы тяготения, направленной к центру земли. То сопротивление движущемуся телу, которое оказывается воздухом и поверхностью земли, в свою очередь обусловлено в конечном счете силой тяготения и является существенно-необходимым моментом всякого движения, рассматриваемого в земной механике, — таким моментом, от которого нельзя отвлечься, не впадая в «пустую абстракцию». Рациональное зерно этих рассуждений Гегеля выступает особенно явственно, если их сопоставить со следующими рассуждениями Энгельса в «Диалектике природы»: «Возьмем, — пишет Энгельс, — какую-нибудь телесную массу на самой нашей земле. Благодаря тяжести она связана с землей, подобно тому как земля, с своей стороны, связана с солнцем; но в отличие от земли эта масса неспособна на свободное планетарное движение. Она может быть приведена в движение только при помощи внешнего толчка. Но и в этом случае, по миновании толчка, ее движение вскоре прекращается либо благодаря действию одной лишь тяжести, либо же благодаря этому действию в соединении с сопротивлением среды, в которой движется наша масса. Однако и это сопротивление является в последнем счете действием тяжести , без которой земля не имела бы никакой сопротивляющейся среды, никакой атмосферы на своей поверхности» (Энгельс , Диалектика природы, Партиздат, 1936, стр. 133—134. Подчеркнуто мной.— В. Б.)

Это—гегелевская «третья фигура» силлогизма (Е — В — О ), причем в роли единичности (отдельности) выступают вторичные или относительные центры, в роли всеобщности — первичный или абсолютный центр тяжести, а в роли особенности (частности) — несамостоятельные объекты. В «Философии природы» Гегель применяет эту логическую схему к взаимоотношению между членами солнечной системы. Солнце выступает в роли всеобщности, земля (а также и другие планеты) — в роли единичности, а «несамостоятельные тела» (луна и кометы) — в роли особенности. См. Гегель, Соч., т. II, стр. 136.

Это — гегелевская «вторая фигура» силлогизма (О — Е — В). В немецком тексте всех изданий конец этой фразы грамматически искажен. Напечатано: «deren... Vereinzelung von ihr getragen werden ». Здесь надо либо вместо «werden» поставить «wird» (как это и сделано в нашем переводе), либо после слова «Vereinzelung» прибавить слова вроде «und Unselbständigkeit» (или: «und Aeusserlichkeit»).

Это — гегелевская «первая фигура» силлогизма, (Е — О — В), которую Гегель называет также «формальным силлогизмом».

Здесь опять речь идет о «третьей фигуре» силлогизма, о которой упоминалось выше (см. примечание 74).

Умозаключение «третьей фигуры» (Е — В — О).

Умозаключение «второй фигуры» (В — Е — О )

Умозаключение «первой фигуры» (Е — О — В).

Имеется в виду так называемое «сродство душ». Ср. роман Гете «Die Wahl Verwandschaften» («Сродство душ»), написанный великим поэтом в 1809 г.

Слово «основание» (Basis) берется здесь в смысле химического основания, причем, однако, этот смысл метафорически переносится также и на другие, не химические предметы и даже на личности. В химии основаниями называются такие вещества, которые при соединении с кислотами дают соли. Типическими представителями оснований в химии начала XIX в. считались щелочи (например, едкое кали, едкий натр), являющиеся соединениями кислорода с металлами.

Эту фразу (начиная со слов: «Механизм показывает себя...») цитирует в «Диалектике природы» Энгельс, снабжая ее следующим замечанием: «Беда однако в том, что механизм (также материализм 18-го века) не может выбраться из абстрактной необходимости, а потому также и из случайности. Для него тот факт, что материя развивает из себя мыслящий мозг человека, есть чистая случайность, хотя и необходимо обусловленная шаг за шагом там, где это происходит. В действительности же материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы, а потому это с необходимостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни и те же)» (Engels, Dialektik der Natur, M. — L. 1935, S. 654). Этим замечанием Энгельс показывает: 1) что под гегелевской категорией «механизма» скрывается главным образом антителеологический детерминизм французских материалистов XVIII в. и 2) что этот детерминизм имел абстрактный, метафизический характер, в чем и состояла его историческая ограниченность и недостаточность. Любопытно, что идеалист Гегель, провозглашая телеологию более высокой точкой зрения, чем механизм, все же вынужден признать известные «формальные» (как он выражается) преимущества за механизмом.