Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

условиям контракта с компанией Koch в 2016 г. Хэммонд

знал, что это, скорее всего, будет последним контрактом, который он заключит от имени IBU, его последним шансом

после почти десять лет борьбы за улучшение ситуации.

Еще до начала переговоров от Georgia-Pacific поступили

убедительные и зловещие сообщения в адрес IBU. В 2015 г.

Koch Industries сообщила IBU, что представители Georgia-Pacific вышли из состава попечительского совета, который

курировал и пенсионный фонд IBU, и фонд медицинской

помощи. Обычно компании помогали контролировать

фонды, и уход Koch из совета казался первым шагом на

пути к прекращению всей поддержки пенсионных и

медицинских планов.

Доджер был встревожен. «Внезапно я подумал, уж не

собираются ли они полностью выйти из медицинского

траста и послать нас к черту?» — сказал он.

Команда IBU связалась с Джеки Стил, экспертом по

трудовым отношениям в Georgia-Pacific, которая была их

новым партнером по переговорам. Стил отправила

сообщение: Georgia-Pacific, возможно, позволит работникам

оставить пенсию и медицинское обслуживание, а также

даст им прибавку к зарплате. Но казалось невероятным, чтобы компания смогла сделать и то, и другое.

Додж и Хэммонд передали это сообщение остальным

членам профсоюза. Работников профсоюза это не

устраивало. Они хотели сохранить социальные льготы, и им

нужно было получить прибавку к зарплате. Уже много лет

повышение их зарплаты не соответствовало повышению

стоимости жизни. «Парни хотят все больше, больше и

больше, — говорил в отчаянии Додж. — Они не знают, чего

тебе все это стоит!»

Члены IBU не хотели слушать Хэммонда и Доджа. В

действительности они вообще не были склонны слушать

представителей профсоюза. Это стало до боли понятно в

начале 2016 г., в год президентских выборов. Члены IBU и

Профсоюза портовых рабочих поддержали кандидата от

Демократической партии Берни Сандерса. Когда Сандерс

проиграл в первичных выборах, профсоюзы по всей стране

попросили своих членов переключить свою поддержку на

того, кого они считали вторым лучшим кандидатом: представителя демократической партии Хиллари Клинтон.

Многие складские работники IBU, впервые за всю историю

существования, заявили, что планируют проголосовать

против пожеланий руководства профсоюза. Они хотели

проголосовать за республиканца. И их претензии готовы

были вспыхнуть с новой силой.

В очередной раз Доджер и Молот прибыли в отель

«Красный лев», чтобы вести переговоры с командой

компании Koch [830]. Члены IBU заняли свои места в

знакомом конференц-зале с видом на реку, по соседству с

роскошно обставленной комнатой, где сидели

переговорщики Koch Industries, уставившись в ноутбуки.

Это было похоже на просмотр одного и того же фильма в

третий раз. Но в этот раз, по крайней мере, процесс, к

счастью, был коротким.

На второй день они обсудили деньги. Додж сказал, что

работники IBU хотели бы сохранить профсоюзное

медицинское обслуживание и пенсию. Они также хотели бы

получить ежегодную прибавку к зарплате, чтобы

компенсировать им примерно шесть лет отсутствия

прибавок.

«Я сказал: “Есть ли шанс получить то, что мы просим, что вы об этом думаете?” — вспоминает Додж. — Стил

ответила: “Да, возможно, мы сможем что-нибудь

придумать”». Стил вышла из комнаты. Но вернулась она с

плохими новостями. Компания этого делать не собиралась.

Если IBU хочет сохранить пенсию и здравоохранение, то

Georgia-Pacific не даст работникам годовое повышение

зарплаты. Вместо этого компания предлагала бы ежегодную

премию.

Премии были проклятием для рабочих, поскольку они не

индексировались ежегодно так же, как повышение зарплаты

[831]. Повышение заработной платы было лестницей

среднего класса на пути к процветанию на протяжении

десятилетий. Но после экономического краха 2008 г.

американские работодатели начали отказываться от

ежегодного повышения заработной платы. Еще в 1991 г.

бонусы и временные вознаграждения составляли лишь 3,1%

от всех компенсаций, выплачиваемых американскими

компаниями. Годовое повышение заработной платы же

составило 5% от всех компенсаций в том году. Это

соотношение изменилось к 2017 г., когда бонусы составили

12,7% от расходов компании на выплату компенсаций, а

повышение зарплаты — всего лишь 2,9%.

Доджер сказал, что он на такое не согласен [832]. Если

он выйдет из «Красного льва» с контрактом, в котором не

будет обещания ежегодных повышений зарплаты, члены его

профсоюза откажутся голосовать за этот договор.

«Пойди мне на встречу, Джеки!» — вспоминает свои

слова Додж.

К концу того дня Додж и Молот уступили. Они

согласились на 2% прибавки за два года и на $1000 годовых

бонусов за следующие два года действия контракта.

«Худшие контракты, которые я когда-либо заключал с

Georgia-Pacific, — горько сказал Додж. — Нет никаких

рычагов воздействия. Вообще никаких».

В общей сложности переговоры по контракту заняли

меньше недели. Додж сказал Джеки Стил, что если Georgia-

Pacific хочет, чтобы контракт был принят, то они должны

помочь ему как можно скорее провести голосование.

Компания согласилась освободить своих сотрудников от

работы пораньше, чтобы они могли спуститься в зал

профсоюза для голосования. «Если все они будут здесь, только тогда у меня появится единственный способ принять

этот дрянной контракт», — сказал Додж.

Члены IBU вошли в большой зал Профсоюза портовых

рабочих, над которым располагался офис Хэммонда и

Доджа [833]. Урны для голосования уже были

подготовлены к сегодняшнему дню. Рабочие собрались

вокруг сцены в дальнем конце большого зала — слегка

возвышающейся платформы с американским флагом и

подиумом, который был украшен гербами Профсоюза

портовых рабочих.

Стив Хэммонд смотрел на толпу рабочих, которые уже

были недовольны. Окинув взглядом комнату, он посмотрел

на символы, отражающие силу организованного труда. На

большой фреске были изображены трудовые конфликты и

сплоченность старых времен. На другой стене висело знамя

со словами из поэмы Джека Лондона «Скэб». А рядом была

большая стеклянная витрина, полная старых ручных

грузовых крюков. Место выглядело как музей профсоюзной

мощи. Тотемы, транспаранты, фреска. На всем этом был

отпечаток старости и ветшания. Как у пожелтевшей бумаги.

В толпе ходили слухи, что работники не получат

ежегодных прибавок к зарплате. Многие члены профсоюза

не могли себе представить, как такое могло случиться.

Зачем они платили профсоюзные взносы, если контракты