Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Koch в полной мере использовала эту стратегию [162].

Она начала извлекать выгоду из рыночных спадов, прибирая к рукам имущество конкурентов. Наиболее

очевидно это было в гигантском подразделении Koch по

сбору нефти и трубопроводам. Роджер Уильямс, вице-

президент по трубопроводному направлению, руководил

расширениями, которые финансировались из денежных

средств, которые Чарльз Кох вкладывал обратно в

компанию. Трубопроводная сеть Koch выросла с 6000 миль

трубопроводов в 1969 г., когда Вильямс начал работать в

компании, до примерно 14 000 миль в 1976 г. Компания

купила часть трубопроводов у других фирм и построила от

7000 до 8000 миль новых трубопроводов сама. К началу 80-

х такое расширение превратило Koch в крупнейшего

покупателя сырой нефти в Соединенных Штатах.

Даже если Чарльз Кох модернизировал свою

организацию и сокращал задолженность, он работал в

политическом и экономическом окружении, которое

двигалось в противоположном направлении. Каждая из

отраслей, в которой вела деятельность Koch, становилась

объектом новых и обременительных нормативных

требований, ценовых ограничений и государственного

контроля, исходящих из Вашингтона. Чарльз Кох всегда

был своего рода политическим диссидентом, разделявшим

взгляды, отличные от политического мэйнстрима. Но в

начале 1970-х его взгляды укрепились и побуждали его что-

то предпринимать.

В то время Кох взял на вооружение концепцию, которая

присутствовала в философии таких мыслителей, как Хайек

и фон Мизес [163], но была редкой в мышлении директоров

корпораций. Он осознал, что не было двух отдельных сфер

американской жизни: публичной сферы деятельности

правительства и частной сферы предпринимательства.

Вместо этого была только одна запутанная сеть

национальной политической экономии, где глубоко

переплелись работа правительства и корпоративных

структур. И одно сильно влияло на другое.

Такое положение вещей было болезненно очевидным в

нефтяном бизнесе. Государственное вмешательство

затрагивало все аспекты отрасли. И вмешательство

достигло своего пика во времена, когда Чарльз Кох создавал

свою компанию.

Седьмого ноября 1973 г., [164] вскоре после введения

арабского нефтяного эмбарго, президент Ричард Никсон

предложил масштабные ответные меры правительства.

Правительство сократит «ассигнования» топочного мазута

для домов и предприятий на 15%, по сути, вводя

нормирование потребления жизненно важного топлива.

Никсон объявил, что коммунальным компаниям

запрещается менять источник топлива с угля на нефть. Он

попросил американцев снизить уровень температуры в

термостатах примерно на 6 °F[14]. Он попросил Конгресс

принять законопроект, вводивший ограничение скорости на

дорогах до 50 миль в час, сокращение времени работы

торговых центров и другие меры.

«Для всех нас необходимо жить и работать при более

низких температурах [165], — сказал Никсон в

телевизионном обращении. — Между прочим, мой врач

говорит мне, что при температуре от 66 до 68 °F мы на

самом деле более здоровы, чем при 75–78 °F, если это вас

ободрит»[15].

Может показаться странным, что консервативный

президент-республиканец ввел контроль над ценами и

нормами энергопотребления, но действия Никсона

выражали устоявшиеся взгляды американской политики в

начале 1970-х гг. В Америке существовал масштабный

консенсус, который можно было бы назвать «Консенсусом

Нового курса», истоки которого возникли еще в 30-е гг., когда Франклин Рузвельт ввел новый режим регулирования.

Политика «Нового курса» полностью изменила деловой мир

Америки. В некоторых случаях она заменила свободные

рынки контролем цен. Она предоставила очень сильную

поддержку профсоюзам, которая помогла рабочим их

образовывать. И, что, вероятно, важнее всего, «Новый курс»

убедил американцев, что федеральное правительство

должно играть важную роль и осуществлять вмешательства

в экономику. У последователей Хайека и фон Мизеса это

вызывало отвращение.

Действия Франклина Делано Рузвельта были ответом на

десятилетия экономической стагнации [166], в течение

которых правительство по большей части оставалось в

стороне от регулирования рынков и работы крупных

корпораций; на эпоху, которая определялась принципом

невмешательства государства в экономику. В то время в

экономике доминировало новое поколение крупных

корпораций, деятельность которых выходила за границы

штатов и сферы местного регулирования. Федеральное

правительство — единственная структура, достаточно

сильная, чтобы сдерживать компании, — отказывалась от

этого, предполагая, что сдерживание повредит

экономическому развитию. Деятельность правительства

также ограничивал консерваторский Верховный суд США, который подавлял деятельность по регулированию после

судьбоносного решения, известного как «постановление

Лохнера». В 1905 г. суд вынес решение против

законодателей штата Нью-Йорк, которые стремились

оштрафовать Джозефа Лохнера, владельца пекарни.

Представители штата пытались ограничить рабочий день

сотрудников Лохнера максимально десятью часами. Тот же

утверждал, что ограничение нарушает Четырнадцатую

поправку к Конституции США, которая была принята для

защиты прав недавно освобожденных рабов. Лохнер

говорил, что Четырнадцатая поправка защищает также и его

право, и право его сотрудников заключать такие трудовые

договора, какие они захотят. Постановление Лохнера

мешало работе законодателей и открыло эру благоприятных

для бизнеса правовых решений. В «эру Лохнера» суд

отменял законы о минимальной заработной плате, федеральные законы о детском труде, банковские и

страховые нормы, а также законы о транспорте. «Эра

Лохнера» стала временем процветания, но процветания для

узкого круга американцев. В стране наблюдалась огромная

концентрация экономической мощи. Горстка «баронов-

разбойников», таких как Джон Дэвисон Рокфеллер или

Корнелиус Вандербильт, нажили огромные богатства, в то

время как люди, которые трудились, производя эти

богатства, — фермеры, ткачи, сотрудники буровых

установок — жили в бедности.

Когда в 1932 г., в разгар Великой депрессии, избрали

Рузвельта, эпоха невмешательства подошла к концу [167].

Рузвельт и контролируемый демократами Конгресс, с

которым он тесно сотрудничал, запустили масштабные

программы предоставления помощи и трудоустройства, чтобы помочь людям, потерявшим работу. Они создали