Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

помещении управления было примитивным: большинство

экранов демонстрировало только цифровые показатели, значительная часть данных даже не отображалась на экране, а печаталась на рулоне бумаги.

Помещение управления было не единственным местом, которому не мешали бы улучшения. На

нефтеперерабатывающем заводе были и другие проблемы

— намного более опасные, — которые сохранялись на

протяжении долгих лет. Одной из них было состояние

канализационной системы, которая без ремонта постепенно

изнашивалась. Тодд Аалто, один из операторов, работающих на станции очистки сточных вод [299], своими

глазами видел, как приходят в негодность сооружения.

Осматривая канализационную систему, Аалто заметил, что

плиты бетонного пола [300] одной из секций полностью

разрушены, осталась только проволочная сетка в основании.

Сменные рабочие регулярно сбрасывали различные

химикаты в канализацию для «нефтесодержащей воды», сливая в трубы содержимое больших емкостей с нафтой и

ксилолом. Было невозможно измерить, сколько их может

проникать во внешнюю среду через трещины и щели

настила.

На протяжении 90-х компания делала огромные

инвестиции в завод Pine Bend, и Фарагер хотела, чтобы

часть этих средств пошла на обновление коммунальной

инфраструктуры — канализации и водоочистных

сооружений. Но такие решения могли принимать не

инженеры, а только владельцы процессов. Сейчас решение

следовало бы принять начальнику Карен Холл [301], Стивену Дэвиду, которого все звали Стив. Он был главой

всех инженеров-экологов и тем не менее все равно не

обладал тем статусом, что настоящие ответственные за

процессы. В конце концов, инженеры были

некоммерческим отделом. Дэвиду было 42, и он был

опытнее Брайана Руса. Но у него все равно был более

низкий ранг в иерархии завода, чем у Руса.

Фарагер вносила предложения по новым инвестициям и

улучшениям, которые можно было провести на станции по

очистке сточных вод, но эти инвестиции вновь и вновь

откладывались или отклонялись [302]. Все инвестиции в

завод оценивали с одной точки зрения: окупаемость.

Владельцы бизнес-процессов вкладывали свои деньги туда, где они приносили заводу максимальную прибыль.

Инвестиции в технологии контроля загрязнений или

канализацию просто не могли конкурировать с

инвестициями в новые крекинговые установки, которые

помогали увеличить объемы производства. Новое

оборудование было просто слишком прибыльным. Крупные

инвестиции в новое нефтеперерабатывающее оборудование

могли окупиться в течение года. Инвестиции в

канализационные трубы, с другой стороны, могли не

окупаться в течение нескольких лет.

Тем не менее Фарагер продолжала ратовать за новые

инвестиции перед Стивом Дэвидом и Карен Холл. Она

считала, что такие вложения будут приносить пользу

компании в течение многих следующих лет. Сначала

Фарагер думала, что этот аргумент станет решающим.

Одной из замечательных особенностей Koch Industries была

скорость утверждения проектов; не было длинных

бюрократических процедур по принятию решений. Но

Фарагер пришлось узнать, что только определенные виды

проектов получают одобрение сверху.

«Если ожидаемый срок окупаемости инвестиций

составлял меньше года [303], они, в основном, давали

разрешение, и вы могли сделать это, — вспоминает она. —

Если мне нужны были деньги на очистку сточных вод, это

было все равно что зуб выдергивать. Это было что-то вроде:

“Зачем тебе это нужно? Это же не принесет мне денег”».

Нефтеперерабатывающему заводу Koch в Пайн Бенде

разрешалось сбрасывать [304] в среднем 8,3 кг хрома и 714

кг аммиака в день. Такова была буква закона. Но Фарагер

хотела следовать также главной цели законодательства о

чистой воде. Очевидно, что его смысл заключался в том, чтобы не допускать попадания больших количеств аммиака

в водные пути страны. Вот почему было установлено

ограничение в 714 кг. Но это ограничение не означало, что

государственные регуляторы хотели, чтобы Koch сбрасывала в Миссисипи 714 кг аммиака каждый день.

Штат устанавливал максимально допустимый уровень

загрязнений, но смысл был в том, чтобы оставаться ниже

этого уровня. Смысл закона был в том, чтобы побудить

Koch производить как можно меньше загрязнений.

С учетом этого Фарагер разработала план очистки

стоков, обеспечивающий очень низкое содержание аммиака

и других токсинов. Когда речь шла об оценке загрязнений, все в ее отрасли пользовались термином «частей на

миллион», чтобы выяснить, сколько загрязнений

сбрасывают трубы с каждым галлоном воды и насколько

близка компания к максимально допустимому уровню. Если

обязательное ограничение составляло 40 частей на миллион, Фарагер предпочитала поддерживать концентрацию на

уровне около 20 частей на миллион. Эту привычку она

приобрела на бумажной фабрике. Это создавало для

компании большой буфер. Очистка вод не была точной

наукой, и неизбежно происходили неожиданные скачки

уровня загрязнений. Регулярное поддержание загрязнений

на низком уровне помогало компании не нарушать

допустимый уровень при наличии экстренных ситуаций.

Но, возможно, еще более важно, что низкие уровни

загрязнений помогали компании следовать основной цели

законодательства. А она состояла в том, чтобы сохранять

водные пути и воздух как можно более чистыми.

Однажды в кабинет Фарагер зашел Стив Дэвид, чтобы

поговорить о подходе Koch к очистке стоков [305]. На

белой доске в ее кабинете он нарисовал большой график. На

графике слева направо шла прямая линия: это был

разрешенный уровень загрязнений. Концентрация аммиака

не могла переходить этот уровень. Под первой линией

Дэвид нарисовал вторую, волнистую, изображающую

фактические сбросы аммиака Koch (линия была волнистой, чтобы передать естественное изменение уровней аммиака

изо дня в день). Между волнистой линией и прямой было

большое расстояние. Это означало, что Фарагер сбрасывала

гораздо меньше аммиака, чем было разрешено.

«Дэвид указал на линию, представляющую низкий

уровень содержания аммиака в стоках, и сказал: “Тебе не

нужно работать так”», — вспоминала позже Фарагер.

Вместо этого Дэвид начертил новую волнистую линию, которая проходила лишь немного ниже максимально

допустимого уровня. Дэвид сказал Фарагер, что она может

поддерживать уровень загрязнений здесь, чуть ниже

максимального уровня. Ее задачей было поддерживать

стабильный уровень сбросов аммиака. Если избегать