Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Koch. Он обратился к ним и сказал: «Смотрите, мне нужны

все. Все руки за работой. Или вы берете весла [чтобы

помогать грести], или скидываете свой зад с корабля, потому что я больше не могу ждать».

Брэда Холла направили из Уичито в Сент-Луис [371] для

изучения документов Purina Mills и оценки потенциального

размера убытков. Вырисовывалась ужасающая картина. В

какой-то момент 1997 г., перед тем как Koch Industries приобрела компанию, в Purina Mills был принят план по

увеличению продаж кормов для свиней: фирма покупала

поросят, а затем перепродавала фермерам для

выращивания. Фермеры соглашались кормить свиней

кормами Purina. Компания была связана контрактами на

гарантированные продажи, и какое-то время это были

легкие деньги. Поэтому Purina расширяла эту программу.

Она поставляла еще больше свиней по контракту крупным

компаниям, таким как Tyson Foods, и продавала им больше

кормов, а затем покупала еще больше поросят. К концу

1997 г. Purina фактически владела шестью миллионами

свиней, что делало ее одной из крупнейших свиноводческих

компаний страны. Когда Koch выкупала Purina, она

упустила этот факт, потому что недостаточно внимательно

изучила ситуацию. Сделка была чересчур поспешной; жажда роста заставила забыть об осторожности.

К 1998 г. Purina Mills имела обязательства по

приобретению поросят на сумму около $240 млн. А их

ценность в финансовом выражении стремилась к нулю.

Брэд Холл вернулся в Уичито, чтобы сообщить Чарльзу

Коху о том, что выяснил.

Чарльз Кох как раз вновь мог уделять внимание бизнесу

[372]. Месяцы, в которые его отвлекали суды с Биллом

Кохом, наконец-то подошли к концу. Федеральная коллегия

судей в Уичито в июне 1998 г. вынесла решение в пользу

Чарльза Коха, придя к заключению, что он не обманул

своего брата Билла, когда выкупал у него долю в компании.

Это была полная и однозначная победа Чарльза, он ничего

не должен был Биллу. Билл хотел обжаловать приговор и в

появившихся по итогам дела газетных статьях называл

Чарльза «жуликом», чего и следовало ожидать. Апелляции

продолжались, и Билл Кох каждый раз проигрывал. Но у

Чарльза Коха не было времени на празднование победы.

Его внимание заняла катастрофа в Purina Mills.

Большинство людей, работавших с Чарльзом Кохом, никогда не видели его раздраженным [373]. Чарльз Кох не

кричал и даже не повышал голос. Как-то на собрании

руководителей один из топ-менеджеров сказал, что нет

«долбаного способа» выполнить распоряжение Чарльза. В

ответ тот просто закрыл свою папку, встал и вышел из

помещения.

Когда Брэд Холл объяснил, что происходит [374] в Koch Agriculture, Чарльз пришел в такую ярость, в какой Холл его

никогда не видел. Холл стоял перед Кохом и описывал ему

ситуацию с контрактами на покупку свиней в Purina.

Трудно было предположить, какую сумму потеряет Koch Agriculture из-за покупки Purina Mills. Koch могла

уклониться от выполнения некоторых договорных

обязательств по покупке свиней. Возможно, она могла

хеджировать некоторые из контрактов. По словам Холла, убытки могли составить около $80 млн или даже больше.

Чарльз Кох, похоже, пришел в ярость не только из-за

финансовых потерь. Но из-за самого факта, что

руководители Koch не учли фатальные обязательства, которые имела Purina. Чарльз Кох говорил резко.

«Как это случилось?» — требовательно спросил он

Холла. Холл вспоминал, что Кох был взбешен из-за

действий Дина Уотсона и некоторых сотрудников с MBA, которые до этого изучали перспективы приобретения

Purina. На глазах у Коха развернулась катастрофа, которой, судя по всему, можно было полностью избежать.

Жизнь Дина Уотсона была быстрой чередой рейсов между

Уичито и Сент-Луисом, а также телефонных переговоров со

взбешенными представителями банков и возмущенными

клиентами, которые требовали, чтобы Purina Mills выполняла свои контрактные обязательства. «От всех

наших планов камня на камне не осталось. Мы были просто

в ужасной, ужасной ситуации, — говорил Уотсон. — Мы

знали, что хотим сделать, но у нас просто не было времени, чтобы это делать… Честно говоря, мы были в полном

дерьме».

Однажды встречу Уотсона прервал один из адвокатов

компании, ворвавшись в кабинет. Адвокат только что

попытался дозвониться одному из коллег в Уичито, но ему

сказали, что никто в Уичито не может с ним пообщаться.

«Что значит, они не могут пообщаться с вами?» —

спросил тогда Уотсон. Адвокат объяснил, что сотрудники в

Уичито получили распоряжение сверху: все коммуникации

между Koch и Purina Mills должны прекратиться.

Еще один руководитель вошел в кабинет с

обеспокоенным выражением лица. Он сказал Уотсону, что

ему тоже не дали поговорить с коллегой из Koch Industries.

Четверо или пятеро топ-менеджеров собрались в кабинете

Уотсона, пытаясь понять, что делать дальше.

Уотсон сделал единственное, что мог придумать. Он

позвонил Чарльзу Коху и спросил, что происходит.

«Он сказал: “Ну, мы делаем это для защиты Koch Industries. Нам нужно сузить масштабы взаимодействия.

Вам выделят человека, с которым вы сможете общаться, вся

коммуникация будет идти через этого человека”», —

вспоминает Уотсон.

Уотсон чувствовал, что Кох принял верное для Koch Industries решение. Важно было оградить компанию от

катастрофы в Purina. Но Уотсон все еще пытался оспорить

эти меры. Он не думал, что они помогут Purina выжить.

Чарльз Кох пытался успокоить своего молодого протеже.

«Он рассмеялся своим обычным смехом и сказал: “Дин, не

волнуйся. Все будет хорошо”, — вспоминал Уотсон. — Это

было последнее, что я слышал от Чарльза Коха».

Уотсон был в Висконсине [375], на одном из бесчисленных

«свиноводческих собраний», когда поступил телефонный

звонок. Ему надо было приехать в загородный клуб

Crestview Country Club в Уичито. И там встретиться с тремя

членами совета директоров Purina Mills. Их назначила Koch Industries, и с Уотсоном они разговаривали недружелюбно.

И только они могли его уволить.

Уотсон приехал в загородный клуб рано. Парковка была

почти пустой. Уотсон заметил там машину, которая, как он

знал, принадлежала одному из директоров Koch. Он

заглянул в окна и увидел на заднем сиденье три чемодана.

Это означало, что директора улетят в Сент-Луис сразу

после встречи. Скорее всего, она будет короткой.

Уотсон не питал иллюзий в отношении происходящего.

«Я давно в бизнесе. Я видел, что происходит в Koch», —

рассказывал он.

Он вошел в просторное здание клуба и поднялся по

лестнице в переговорную, которую часто использовала

Koch. В комнате были большие окна с видом на поле для

гольфа. Три директора ожидали его.